первые впечатления

стретила приятно. Уютно и спокойно. Довольна новым креветочным салатом - рецепт незатейлив, как всё ленивое, а вкус оказался что надо.

Faces01-Happy New Year by ~AnDary on deviantART

В целом:
Во-первых,  Райха - спасибо) Такой дар, такая прогулочка - год начинается приятно! А про низаритов я вам, по-моему, что-то приврала... Как-то с годами нестыковочка.
Во-вторых, собственно, прогулявшись (фото на Девианте, всего пара), села у ноута, наслаждаться жизнью. И нашла диск (после долгих, кстати, поисков) с песнями Loreena McKennit. Как бы не соврать, слушаю её уже лет... м... пять, примерно. На днях получу диск с тем, чего у меня по разным причинам нет в коллекции. Видимо, это та музыка, которая резонирут с чем-то глубоким и постоянным. Возможно, это - и есть я.
И, да. Начинаю ваши новогодние подарочки. Проверьте, пожалуйста, здесь еще раз - не упустила ли чего или, хуже, кого.

@музыка: L. McKennitt - The Old Ways

@темы: Музыка, Наблюдения, Позитив, ПЧ, Фото, Город

---

утащила чудесное

@темы: Позитив, ПЧ

---

[ Приветствую ] La Grande Mademoiselle и Взрывоопасен

большим удовольствием приветствую вас у своего огонька. По старинной традиции - что вас привело сюда? Впрочем, вижу-вижу, случаи особые *улыбается*
Вот приветственное, по нашему с вами общему интересу -

сказкам)

сказкам)

автор: fc83

@темы: Позитив, ПЧ, Фото

---

сть ряд личностей, которых хочется поздравить лично. Я сразу хочу извиниться перед остальными - дело не в какой-то исключительности, а в том, что мы просто не так много общаемся.
Итак, в Наступающем (на что?) Году Быка (28ого января он наступает-то, если я не ошибаюсь), 2009 от Р.Х., желаю:

список

.GaroUuu
Творческих успехов - само собой. А ещё - внутреннего уюта. Такого тёплого, как свежее какао в чашке, и приятного, как лёгкий ветерок вдохновения.

adept-13
К здоровью, улыбкам и приятным новостям - только положительное общение и разрешение всех прежних разногласий, с миром вообще, и его жителями, в частности. Пусть окружающие несут тебе только бобра)

Alcasars Ambassador
Дальнейших учебно-профессиональных роста и развития, лёгкой руки и удачи в начинаниях, а также чего-то ускользающего, но неизменно приятного.

Alkar
Здоровья, разрешения всех внутренних и внешних конфликтов, многих перемен к лучшему и присутствия духа.

Arletta
Удающихся наилучшим образом планов, всегда весеннего настроения, уюта и солнечных зайчиков.

de la Fer
Спокойного понимания, удач в учёбе и делах, и небесного воодушевления.

Dry
Удачных начинаний, исполнения давних задумок в виде, даже лучшем, чем планировалось, успехов в том, что уже достигнуто и новых горизонтов.

Fesha
Постижения прекрасного (особенно, в себе), новых знакомств, и потаённых улыбок.

Gr.
Странных открытий, интересных дорог, веры в себя и едва ощутимого веяния чудес.

Kalissidor
Исполнения многих планов, новой энергии и материально-эмоционального удовлетворения во всём, к чему ты прикасаешься.

Kyosuke Iwaki
Лёгкого шага, приятных неожиданностей, талантливых учеников и мудрых учителей, новых путей и старых сказок - с хорошим финалом.

Linza-journal
Разрешения всего, что требуется разрешить, многих радостных дней, широких возможностей и - да, счастья.

LisaLins
Уютной норки, спокойствия в сердце, ярких красок и волшебных историй, странных встречь с привкусом мяты и какао, тёплых ночей и мира.

Magistr
Сладких снов и приятных пробуждений, широких путей и увлекательных знакомств, удачных поисков и - свежести.

Oris-Leikary
Внутреннего мира, силы там, где она нужна, и мягкости там, где она - лучше силы, мудрости и улыбки, одной, зато на весь год.

prijutme4ty
Широких познаний и открытий, приносящих удовольствие, знакомств, открывающих новые миры, увлекательных дней и приятного отдыха.

Vayms.
Мира в душе и воли в сердце, обретения тепла и новых улыбок.

Великий Дракон
Многих новостей, из которых все приятны и полезны, старых друзей, понимающих и по-настоящему "своих", исполнения задуманного и материальных благ

Джоник
Новых путешествий, только удачных дел и нужных случайностей.

Дон М.А.Гарибальди
Творческих полётов, раскрытия души, широкого и ясного горизонта, и только хороших новостей.

Манашил
Того, что хочется, и в неожиданном, но всегда интересном, виде.

Мракобесина
Открытий, находок, дверей и дорог, ведущих туда, куда так давно хотелось попасть.

Нелюдь
Исключительно приятного гербария новых впечатлений *подмигивает*, привкуса чуда и неожиданных находок, приносящих восторг.

Оригинал дубликата
Удачи в начинаниях, завершениях и продолжаниях, мира в доме и здоровья.

Прол
Исключительно благодатных путешествий, новых встречь и старых мест, полных уюта и приятных воспоминаний.

Райха
Того, к чему давно стремилась, в самый неожиданный и самый удачный момент.

Серебряный
Хитрых улыбок мира и загадок, которые хочется отгадывать, верного здоровья и занимательных открытий.

Уиллиам
Успешного творчества, приятных собеседников, уюта там, где ты есть, и маленьких, но важных радостей.

Эльри
Спокойных улыбок, внутренней силы, уверенности в своих шагах и чудес, конечно.

Энигматик
Творческих приятностей, увлекательных дел, новых идей и улыбок.

И всем-всем-всем: пусть год принесёт мудрость, даст не только призрачные шансы и намёки, а внутреннее понимание вещей, себя и счастья, чтобы самому уметь обеспечить себя и место вокруг себя тем, что называется хорошим расположением. Иными словами - уверенности, воли и улыбки, таящейся на самом дне глаз и сердца.

 

запись создана: 30.12.2008 в 19:43

@темы: Позитив, ПЧ

---

[ Творчество ] и года не прошло

...ак черт снова берётся за карандаш. А что ещё делать, пока коллеги черта чудесно справляются с приготовлениями к корпоративу? Конечно, рисовать.
Это мог бы быть альтернативный портрет "Горного старца", но, при всей моей любви к 12 веку вообще, и предводителю хашшашинов, в частности, лицо выписалось настолько печальным и отрешённым, что я решила назвать рисунок иначе.
"Последний джинн"

Story01-The Last Djinn by ~AnDary on deviantART

а прототипом образа служил... угадайте, кто.

@темы: чёрт-арт, Творчество

---

традиция

"Единственный способ избавиться от искушения - это поддаться ему."
О. Уайльд

есть такая традиция - подводить итоги. Завершение календарного года мне кажется временем подходящим. Сейчас все заняты: делами, собой, подарками, приготовлениями. Все подводят свои итоги, я тихой сапой сделаю то же. Тем более, что в следующий раз я явлюсь сюда уже чтобы поздравить вас с наступившим.

Мир. Полон
Тобою мой разум, а сердце,
Как птица,
Почти отлетело.

Год был, того, не лёгкий. Но я узнала много новых интересных людей, прочла радующее количество историй и книг (которые написали очень примечательные, новые для меня, и интересные люди), и увидела массу того, что вообще люди сделали за этот год. Познавательно, мягко скажем.
Из самого познавательного: "Кроме людей", если кто не видел (проект, посвещённый, очень грубо, особенностям психики и методам работы с ними в конкретных случаях), "Зависимости" (проект о том, что нужно делать, чтобы таки стать собой), "99 комнат" (самое психоделическое он-лайн путешествие), и много другого...

И пусть тот край и состоянье
Далёки - обернутся явью,
Коль полно сердце силой странной...
Там где-то - я, и там мой дом.

Отдельно хочу отметить обучение на худ.курсах. Большое спасибо преподавательнице. Она научила критиковать верно, исправлять тонко и смотреть широко.

Выдох, вдох
Через прах,
Через ясность и мрак,
Через сотни дверей,
Через тысячи врат,
Прохожу, преклоняясь
с улыбкой - тебе.
Время.
Выдох. И вдох. И шаги в тишине.

Благодаря общению с такими творческими личностями, как Нелюдь, я наконец начала оттачивать не только линии, но и слова. Отсюда начинаются такие циклы, как "Сказания и память" (раз и два, пишется третье), и "Инсахрское красное" (раз и два, последнее - прощальная дань уходящему году). Нел, ты мне помогала.

И вот опадает,
Как пепел,
Стлевая,
Наш след на пороге.

Помимо прочего, я шикарно съездила в Прагу (Адепт, я до сих пор с нежностью вспоминаю эти дни. Спасибо), увидела много нового и интересно в обществе других удивительных личностей, или один на один с Миром. За что оным личностям и Миру - благодарности.

И прошедшее не властно,
Коль ему не дали власти
Упиваться боли сластью
И заказывать пути.

P.S. мущщина года))

---

Питер!

28.12.2008 в 22:53

ишет  Гемма:

Питерцы! Вдруг кто-то видел!
В Питере пропал человек

Пишет drinkin-angel "Друзья знакомые и незнакомые! нужна ваша помощь!!!
пропал мой муж Дрызлов Михаил Сергеевич (Микка)
в ночь с пятницы на субботу 26 декабря после 11 часов вечера предположительно в районе метро пл.Александра Невского (санкт-петербург). он шёл на какую-то встречу!!! с кем???
был одет в серое полупальто, тёмные брюки, чёрные кеды. на нём могла быть красно-синяя шапка-петушок и чёрный квадратный рюкзак. носит ОЧКИ.
может кто знает как сделать распечатку звонков с его мобильного в мегафон?????(через ментуру это нереально) это очень важно!!!
мой телефон [phone]

ПОЖАЛУЙСТА, РАЗМЕСТИТЕ У СЕБЯ В ЖУРНАЛЕ ЭТУ ИНФОРМАЦИЮ, даже если мы не знакомы
просто хочется сделать всё возможное
дома у него маленькая дочка
пусть это будет вашим новогодним подарком!"
Фото.

@темы: ПЧ, Город

---

с благодарностью

29.12.2008 в 01:44

ишет  Зараза и цыц:

Заповедник заповедей
1. Никогда ничего не просите у людей. Правильно, это еще Булгаков завещал ("никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее - сами предложат и сами все дадут"). Иисус говорил: «Просите и вам дадут», да но не у людей же, а у Бога. Если просить любовь - это означает гарантированно не получить ее, никогда. Просить по делу может быть и хорошо, но я бы не стала. Смысл в том, чтобы сделать так, чтобы люди, с которыми ты делаешь общее дело научились сами и во время оказывать необходимую помощь. Не просите других сделать то, что не умеете сами, а пойдите и научитесь этому сейчас же. И если никак не обойтись без помощи - закажите "услугу", то есть заплатите за оказанную помощь. Если соблюсти все это - то оказываешься в состоянии независимости и отсутствия обязательств. Если же дают вам, то чего вы не просили - берите только тогда когда вам это оказывается нужно, потому что это вам дается помощь свыше через человека, а если берете то, что вам не особо нужно или не нужно совсем, значит за это с вас потребуют плату рано или поздно.

2. Никогда не помогайте людям, пока они сами того не попросят, а если попросили никогда не отказывайте в помощи.

и далее...

Сложно объяснить - на первый взгляд кажется, что не правильно это. Но для меня суетливой альтруистки - это лекарство. Жажда помогать всем и во всем и сделать все за всех - приводит только к нервному срыву, ощущению неудовлетворения и к отсутствию любой благодарности в ваш адрес. Каждый человек, за исключением душевнобольных и людей с тяжелыми травмами головного мозга способен сам принимать решения и нести за них ответственность. Вот пусть они тогда этим и занимаются и я займусь тем же в отношении себя. Но в просящему отказывать никогда нельзя, нужно сделать все, что в ваших силах, но не более того, о чем вас просили. Если же вас просят об услуге - то "плату" за услугу надо брать - человек хочет не быть должен, зачем ему в этом отказывать, другое дело, что "плата" - это не всегда деньги или материальные услуги. И еще дарите дары! Вы сами поймете кому и когда дарить дар и делайте это как можно незаметнее.

3. Поменьше говорите. Не говорите так, чтобы самим послушать что и как вы говорите. Слушайте больше, что говорят вам и сильтесь понять это, понять того, кто говорит вам это. Смотрите, слушайте, думайте и молчите. Голова круглая для того, чтобы ваши мысли были заключены в сферу. Не выплескивайте абы какие мысли наружу в разные стороны. Говорите по делу, по творчеству и о других. Не говорите и не расказывайте о себе. Вас не так хотят в этом мире, как вы думаете. Людей интересуют только они сами - вы их не интересуете. Кто будет ценить любые сведения о вас сам попросит вас рассказать их и попросит не один раз. Убедитесь, в том, что это стоит того и только тогда открывайте свой рот. И никогда никому не говорите, что вы его любите - это портит людей.

4. Не лезте к людям. Думайте только об одном человеке - о том, которого видите сейчас перед собой, если вы никого не видите, то думайте о себе. Не стремитесь быть рядом с человеком больше того, чем надо, чтобы насладится им. Научитесь быть с собой и довольствоваться этим. Оглянитесь вокруг - вы один, вы кончаетесь там, где кончаются пальцы вашей вытянутой руки и на этом все. Не прелепляйтесь ни к кому, не ждите, что кто-то станет развлекать вас, не живите жизнью другого. Живите только своей жизнью, какая бы убогая она ни была. Не ждите звонков, сообщений и визитов. Не напрашивайтесь и не донимайте. Следите за собой, за своим внешним видом, словами и поступками. Если человек сам жаждет общения с вами прислушайтесь к себе, если хотябы малость вас смущает - откажитесь от него, вы никого не обязаны кормить собой. Никогда не терзайтесь тем, что люди о вас думают и что чувствуют к вам - все, что вы должны знать, вы и так узнаете рано или поздно. Одиноки убогие, потому что они нуждаются в людях, одинокие сильные, потому что они ни в ком не нуждаются, остальные не одиноки - остальные просто болтаются как дерьмо в проруби, в окружении другого дерьма.

5. Не блажите. Не стройте трагедий, не закатывайте глаза, не заламывайте руки, не причитайте. Не изображайте возмущение до глубины жопы, не раздувайте свою ряху от обиды, не собирайте губы в куриную гузку, не стройте умную рожу. Пусть ваше лицо остается чистым или пусть на нем отражается только то, что вы на самом деле чувствуете, а не то, что вы хотите на нем показать. Не смейтесь когда не смешно. Никогда ни перед кем не оправдывайтесь. Извиняйтесь, если нужно, только один, а не 101 раз. Никого не бойтесь. Не суетитесь. Не изображайте томность, не носите влюбленную и восторженную физиономию. Не пытайтесь казаться более страстными, чем вы есть - это право очень смешно. Не делайте страдальческое лицо и не плачте, особенно при свидетелях. Не опускайтесь до тупого выражения лица, не втыкайте, не сидите с открытым ртом, не жуйте уставившись в одну точку. Носите на лице осознаность и свет. Не семените, не озирайтесь, не задирайте нос. Не ворчите и не нудите. Не стройте ничего из себя, стройте себя!

6. Делайте дело. Не ходите, не слоняйтесь, не сидите без дела, не нойте, не ждите, что мир или другие люди пошлют вам развлечения - делайте дело, любое. Больше делайте, то что действительно хотите, а в идеале делайте только то, что хотите. Если же вам приходится делать то что вам в тягость - не страдайте, не мучайтесь, а возьмите и сделайте и покончите с этим. Знайте что и для чего вы делаете. Делайте полезное. Делайте все хорошо. Делайте только то, что нужно вам. Вы сами решаете, что делать как и когда. Несите ответственность за то, что делаете, защищайте свою работу.

7. Не будте ущербны. Никода не ругайте себя и не говорите о себе плохо. Не принижайте себя, не хайте свою работу и свой дом. Не пеняйте на людей, которые вас окружают.Старайтесь не делать этого на едине с собой, в своих мыслях и уж тем более не делайте этого при свидетелях. Не жалуйтесь, не рассказываейте о своих проблемах и несчастьях. Не говорите о том, чего у вас нет. Не сравнивайте себя с другими. Не ждите сочувствия - вы вызовете либо злорадство, либо отвращение. Никогда не признавайтесь в своей неустроенности и бедности. Не тыкайте людей носом в ваши недостатки, они сами их разглядят. Будте полностью благополучны во всем.

@темы: Социо, Интересности, Наблюдения, ПЧ

---

Оп

оваг'ищи дог'огие, а таки шо с Кипом случилось?
Я в курсе, Аська наглеет. Но... Неужто теперь только Инфиум 9020 и остался??

Ложная, кажись, тревога. Всё на месте.

@темы: Рога, Компожуть, Наблюдения, ПЧ

---

[ Поздравляю ] LisaLins

огромным удовольствием поздравляю с Днём! Всего не только наилучшего, но и наиуютнейшего. Пусть летается легко, дышится свободно и шагается с наслаждением!

подарочное

автор: fc64

@темы: Позитив, ПЧ

---

важно

@темы: Социо, Рога, Наблюдения, Город

---

кстати, чуть не забыла

еня жеж осалили хорошим, оригинальным флешмобом,  Нелюдь, за что ей хвала.
Мобъ таковъ:
"Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу - кто ты"
Правила просты: мобер берёт в руки фотоаппарат и фотографирует свою бибилиотеку. Либо полку с книгами. Либо сами книги, хаотично разбросанные по всей квартире - у кого как. Главное, чтобы на кадре было чётко видно, что человек читает. Естественно, прочтение большинства из этих книг обязательно.
Далее полученная фотография/и постится в дневнике.
ПЧ и вские прочие мимо проходящие заинтересованные личности выбирают одну книгу/серию/автора и мобер рассказывает о выбранном произведении. Сам ПЧ объявляется осаленным и уносит моб к себе.
При отсутствии фотоаппара/желания собирать книги вместе/иных причинах допустимо просто составить список авторов и серий, присущих в библиотеке.
Итак, по полочкам:
философия и искусство
все карманки
любимое с лёгким налётом науки
Фрай и всякое
куча сериалов
Толкиен и разное
Все фото 1000х667.
Ой. На двух из них виден Курпатов!! И как теперь отмазаться, что я его не читала, и мопед вообще не мой?

@темы: Книги, Наблюдения, Позитив, ПЧ, Фото

---

а мне понравилась эта идея)

Christmas Gift Toy & MySpace Layouts at pYzam.com

запись создана: 15.12.2008 в 17:59

@темы: Позитив, ПЧ

---

[ Творчество ] Долги и медь -3

часть третья

Находясь в небольшом саду за домом, Мриббах неожиданно почувствовал, что события начнут разворачиваться немедленно, и их никак нельзя пропустить. Без лишней скромности атрокс разбил витраж на кухне и, оставив на остатках рамы свой головной платок, проник в дом и ринулся к комнатам.

Наишта радостно нащупала на тумбочке зажигательного дракона. Надавив на хвост спящей твари, она направила гневную струйку пламени на фитиль лампады. Внезапно послышался сперва звон стекла, потом странный щелчок, и что-то случилось. Она, несомненно, не могла ничего почувствовать, но по опыту знала, что происходит что-то магическое. Затем случилось ещё что-то, и следом за этим ещё одно, результатом последнего стал оглушительный, ни с чем не сравнимый звук (позже участники и свидетели событий описали его как многократно усиленный хлопок гигантской дверью). Наишту слегка толкнуло вперёд, затем ослепило невероятной вспышкой и наконец, приложило головой о тумбочку. После этого милостиво наступила тьма.

Наишта очень не любила падать в обмороки. Они её раздражали. В первые годы обучения, едва поняв, что у неё самой нет совершенно никаких способностей к чарам, колдовству, гаданиям и прочим магическим штукам, девушка всерьёз обиделась на одного своего приятеля, постоянно насылавшего на неё обморочные чары. Подруги утешали девушку, как могли, настаивая, что это есть проявление скрытой симпатии, подобно тому, как в начальной школе мальчишки постоянно дёргают девчонок за волосы, аккуратно завязанные пучки. Пучки немедленно развязывались, и что в этом было весёлого, Наишта не знала. Тем не менее, она была склонна простить приятеля (отомстив ему, налив в чернила лимонного сока, отчего записи неудержимо растекались по странице), но дала себе зарок больше не падать ни в какие обмороки. На экзаменах Наишта несколько раз случайно попала под действие мощных чар, но сила воли и упрямство сделали своё дело, а друзья поделились с ней её первой коллекцией щитов.
Теперь, больно ударившись о тумбочку, Наишта была зла, как никогда. Вот уже много лет ей удавалось избегать подобных неприятностей, а тут… Кроме того, она предполагала, что в её отсутствие в доме творится что-то интересное, что злило ещё больше.
Поэтому теоретик очнулась буквально через четыре секунды, раздосадованная донельзя.
Открывшаяся картина поразила девушку до глубины души. В отсветах пламени лампы, лежавшей на боку, и больше чадившей, нежели светящей, Наишта углядела двух мужчин, один из которых держал длинную саблю у горла другого, а тот сжимал в ладони короткий нож. Оба стояли, замерев, и с разной степенью интереса глядели на девушку.
Конечно, подруги делились с Наиштой впечатлениями о том, как они приглашали к себе домой приятных мужчин, да и сама Наишта однажды предприняла такой шаг. Но вот эти двое едва ли были такими уж приятными, и их Наишта точно не приглашала, тем более, что их было несколько многовато для расслабляющего вечера. И наконец, что расслабляющего может быть в вечере, когда у тебя на голове растёт внушительная, болезненная шишка, а незваные гости держат в руках оружие?
Одно было хорошо: сияние новоустановленного щита бесследно исчезло, больше не мешая обзору.

Когда боги только-только создали людей, земля, вопреки расхожим легендам, ещё не была заполнена такими полезными вещами, как финики, рис или виноград, да и животных было не очень много. Буквально за день до человека, боги эксперимента ради создали кошек, и теперь уже начинали об этом жалеть, ибо кошка даже на бога смотрит как-то свысока.
Именно поэтому, первые дни человечества были ознаменованы некоторыми разногласиями, возникшими на почве нехватки еды. Потом боги, конечно, спохватились и напридумывали таких растений и существ, которых людям можно было хоть как-то съесть. Спустя некоторое время люди перестали драться (сами знаете, как это бывает: начав спорить и препираться, уже и понимаешь, что, вроде бы, хватит, но остановиться не можешь). А потом был достигнут первый в мире консенсус: более сильный человек, поймавший первобытного кабанчика, согласился обменять половину тушки на часть сладких кореньев, добытых другим человеком – вместо того, чтобы просто забить собирателя палкой и отобрать всё. Боги умилялись три дня подряд, прежде чем продолжить свою работу над миром, в котором всё ещё не было сырья для браги и туда-сюда-травы.
С тех пор явление согласия между враждовавшими сторонами уже давно перестало быть чем-то, из ряда вон выходящим. Но традиции есть традиции, поэтому, прежде чем успокоиться и начать договариваться, поздние гости Наишты, конечно, немного подрались.
Надо заметить, они делали это достаточно искусно. Все эти резкие выпады, попытки отдавить противнику ногу, мельтешение клинков и сосредоточенные лица – Наиште не часто удавалось увидеть такую качественную драку, поскольку она, всё-таки, крайне редко посещала дешёвые трактиры, рынки и подворотни.
Как и первый в истории мира акт согласия, этот произошёл исключительно по причине того, что более искусный противник решил проявить разумный подход к делу. В данном случае, для выявления победителя понадобилось разбить дорогую вазу, сорвать занавеску с окна и вспороть подушку. В ореоле кружащегося по комнате пуха Наишта разглядела, как ни странно, ту же самую картину, какую увидела, придя в себя три минуты назад. Обладатель длинной сабли опять держал её у горла облачённого во всё тёмное мужчины помоложе. Достигнутая дракой разница была очевидна – во-первых, оба были припорошены белым пухом, во-вторых, у тёмного закончились ножи (один из них едва не прирезал зажигательного дракона, срикошетив от явно магического щита соперника, и ящер до сих пор находился в глубоком ступоре), ну и наконец, противники, явно устав, дышали тяжело и с хрипами.
Наишта, поняв, что динамичная часть благополучно завершилась, аккуратно поднялась, ощупала саднящую шишку на голове и гневно осмотрела комнату. Такого бардака не устраивала даже сама хозяйка, хотя Наиште и нравился творческий беспорядок. Девушка поправила выпавшие было из-за пазухи листы с чертежами и вышла, не в силах придумать что-то более оригинальное.
Вор проводил «клиентку» хмурым взором, атрокс, казалось, был полностью погружён в себя. На самом деле, он, скорее был по макушку погружён в мир, в попытке понять, что здесь только что имело место, и как всё это связано с амл-Хараезом.

Пока Наишта, успокаиваясь, совершенно автоматически готовила чай и кашу, видимо, решив устроить себе поздний ужин (на самом деле, это был дремучий женский инстинкт, сводящийся к готовке, как к средству прийти в себя), она силилась сообразить, что значат все эти события. Начать следовало с того, что все её магические щиты коллапсировали, по-видимому, из-за какого воздействия, имевшего место прямо перед ударом о тумбочку. Сама Наишта не ощущала никакой разницы, но стащенный из зала неестествоиспытания маномер, установленный на кухне, чтобы проверять уровень магии в продуктах перед готовкой, показывал слабые случайные всплески, против обычных стабильных полей, заставлявших прибор подпрыгивать на столе, если Наишта подходила слишком близко.
Во-вторых, Наишта не имела ни малейшего представления о том, что угодно тут этим двоим. Кстати, что-то там тихо… Наишта вообразила, что они там так и стоят, и любопытство её начало усиливаться с каждой минутой. Медленно помешивая кашу, она прислушивалась изо всех сил, но так ничего и не услышала. Любопытство росло, каша начала медленно пригорать, поскольку о ней больше никто не заботился, а Наишта замерла, с интересом ловя каждый шорох. Маномер сделал неуверенный прыжок по столу.
Наконец, девушка не выдержала и решительно вернулась в комнату. Когда она проходила мимо маномера, столбик синего реактива резко рванул вверх по шкале прибора и разбил стеклянную колбу, но теоретик этого не заметила.
- Да сказал же, не знаю! – Гневный ответ застал Наишту на пороге комнаты, и девушка слегка подпрыгнула, поскольку едва-едва начала улавливать тихие голоса из прихожей.
Мужчины уже сидели в креслах по сторонам низкого столика. На столике стояла почти не пострадавшая в драке лампада, возле которой свернулся кольцом зажигательный дракон. Ящер нервно подрагивал во сне хвостом.
При появлении Наишты хозяин длинной сабли, облачённый в алый халат, поднялся с кресла. Наишта разглядела на его шее знак атрокса, как раз возле порванного в драке ворота.
- Я должен извиниться перед вами за неудобства, - галантно обратился колдун к Наиште, обводя широким жестом пострадавшую обстановку. – Мирный Атроксиат в долгу перед вами и, несомненно, возместит все убытки.
Наишта кивнула, ещё раз убедившись в странной, но чёткой справедливости атроксов. Бессознательно поправив бумаги за пазухой, теоретик поймала на себе взгляд второго мужчины, хмурый и недовольный. Затем она с удивлением приметила шрам на щеке, высвеченный лампой, и немедленно вспомнила инцидент в мечети.
По взглядам незваных гостей Наишта поняла, что тут у каждого найдётся, что рассказать остальным. Хотя, любой из троих присутствующих был склонен умолчать как можно больше; именно поэтому в комнате некоторое время царила напряжённая тишина.

Несмотря на то, что Наишта подверглась достаточно впечатляющему нападению чуть больше часа назад, сейчас она обнаружила некое взаимопонимание, объединяющее её с тем, кто на неё, собственно, напал. Всё это время, прервавшись лишь на разрешение затруднения с запахом прикипевшей к котелку каши, атрокс терпеливо и последовательно допрашивал и Наишту, и вора, вследствие чего они уже начали выражать друг другу некоторое сочувствующее понимание. Совершенно очевидно, что древний основатель магической ветви атроксов неким непостижимым образом передал всем своим последователям дар дознания, и пытательные крюки как нельзя лучше отражали сущность любого атрокса, произвольно взятого и усаженного за работу по выяснению обстоятельств.
Атрокс трудился прилежно и старательно, до тех самых пор, пока на любой свой вопрос он не начал получать «Не представляю» от Сейхала, и «Не имею прав отвечать» от теоретика. На самом деле, предельно чёткая картина действий и целей паразита амл-Хараеза созрела в уме Мриббаха примерно полчаса назад, но ему так редко доводилось устраивать дознание, что он не смог отказать себе в удовольствии. Хотя, удовольствия обещали только продлеваться, впереди ещё была поимка самого амл-Хараеза, дело крайне увлекательное, тем более, что ещё было не ясно, как именно его делать. Размышляя над этим, атрокс чисто по инерции продолжал задавать вопросы.
- Так, получается, схема полностью готова? – Обратился он к Наиште, глядя несколько сквозь неё.
- Да что же это такое?!
Наишта сравнительно редко испытывала такие сильные эмоции. Годы обучения, а теперь и работы в Универсуме ко многому приучают относиться спокойнее, но прежде никто не устраивал теоретику подобных допросов. Со злости Наишта хлопнула ладонью по краю кровати, на которой сидела. Сразу вслед за этим за спиной Наишты треснула подушка, обдав свою хозяйку целой россыпью пуха. От неожиданности Наишта даже позабыла обидеться на смешок сидевшего напротив Сейхала.
- Так что же это такое? – Спросила она уже спокойнее и тише, скорее не в ответ на вопрос атрокса, а – вообще.
- Так чем, ты говоришь, ты пользовался, чтобы нейтрализовать её щиты? – Спросил атрокс у вора, заинтересовавшись внезапным всплеском магической энергии в комнате. Вор закрыл лицо ладонями и издал обречённый стон.

Ночь медленно, нехотя уступала место новому дню, специально заслонив горизонт облачностью так плотно, что день этот начался чуть позже обычного. Покинув низко плывшие над морем облака, солнце словно бы поднялось из мягкой постели и коснулось просыпающегося Шаратха, высветив его почти целиком, от порта у самого берега, и до центра и жилых кварталов за ним, поднимавшихся по холмам выше. Не забыло оно заглянуть и в дом Наишты, большая часть окон которого выходила на восток. Хозяйка дома пока спала, а вот её нежданные гости проснулись почти с рассветом. Первым поднялся атрокс, преисполненный жаждой деятельности, и не замедлил разбудить вора, крайне недовольного этим обстоятельством, кажется, загодя – он ещё перед пробуждением умудрился сделать хмурое лицо, но Мриббаха это не остановило.
Сейчас они увлечённо работали на кухне. Один из самых опасных атроксов Ин-Сахры собственноручно отчищал горшок из-под вчерашней каши, а достаточно оригинальный вор вяло натирал имбирь для чая.
- Таким образом, - подвёл итог атрокс, завершая утреннюю взбадривающую лекцию, вводившую вора в мрачный ужас уже полчаса, - я должен остановить амл-Хараеза.
- Ну, а я-то не должен, - заметил вор, хмуро изучая имбирный корень. Утренняя активность не была сильным местом Сейхала, как правило, по утрам он спал.
- Неужели ты не поможешь бедной девушке? – Поинтересовался атрокс. Сам он не был склонен кому-либо помогать, но уже как-то свыкся с мыслью, что мешая кому-то одному, помогаешь кому-то другому. Впрочем, ему казалось, что остальные люди время от времени испытывают странную тягу к помоганию, и иначе как можно объяснить некоторые их поступки?
- Не такая уж она и бедная, - философски заметил Сейхал, перенеся свой интерес на тёрку. Кухонное орудие было сделано из неплохой стали, и стоило недёшево.
- В любом случае, - пожал плечами атрокс, - у тебя есть определённый долг. Как, кстати, и у меня, в отношении выдачи тебя властям Шаратха, я имею в виду.
- Скажи, э, уважаемый Мхейл, вы, атроксы, часто делаете людям предложения, от которых им трудно отказаться?
- Довольно-таки, - кивнул атрокс, по-прежнему размышляя над тем, как ему следует приступать к поимке амл-Хараеза.
- Так вот, - добавил он, немного подумав. – Говорят, перед арестом ты попытался порталировать от стражи. Скажи, тебе удавался хотя бы раз устойчивый портал?
Сейхал как раз задумался над вопросом, механически продолжая прерванное дело натирания имбиря, когда в кухне появилась Наишта. Изумление, охватившее её при виде копошащегося у мойки атрокса (по локоть в мыле), и вора, мирно трущего имбирь, вылилось в очередной скачок магического напряжения. С крюка, укреплённого возле входа на кухню, сорвался внушительных размеров таз и, звонко ударившись медным боком, прокатился через кухню и упал у стены, перевернувшись вверх дном.
- Отлично! – Прокомментировал атрокс в наступившей тишине. В голову ему, наконец, пришла одна стоящая мысль на счёт поимки мага-паразита.
Говорят, с того дня в среде атроксов символ медного таза приобрёл особое значение.

- С чего бы?! – Возмущённо поинтересовалась Наишта, услышав от атрокса нечто, полностью противоречившее правилам, в которых теоретик привыкла жить. Конечно, в последнее время эти правила уже многократно нарушались, но то, что предлагал Мриббах…
- Я только что объяснил, - мягко, но упрямо настаивал Мриббах, в данный момент сильно напоминавший Наиште отца, оставшегося с матерью и младшим братом Наишты в Баздре, когда Наишта… В общем, напоминал, но пока что теоретик не готова была доверять Мриббаху так же, как отцу. Атроксам вообще было сложно доверять. Тем более, что объяснение колдуна сводилось к простой фразе: «Так надо».
- Ну, положим, я отдам ему чертежи, - продолжила Наишта, глядя на стоявшего напротив вора, ещё меньше понимающего происходящее. – А что если он сбежит с бумагами?
- Два раза, - кивнул Сейхал с сарказмом, хмуро глядя на Мриббаха. – Теперь, чтобы я не сделал, меня сдадут страже, не этот атрокс, так другой.
Мриббах кивнул, выжидающе глядя на Наишту. Теоретик повела плечами и тронула внутренний карман халата, где помещался пухлый свёрток с бумагами.
- Вот просто взять и отдать? – Уточнила Наишта на всякий случай. Мриббах кивнул. Сейхал с лёгким беспокойством сглотнул слюну. Наишта, кое-как приняв решение, медленно достала свёрток из-за пазухи, и аккуратно передала его вору, несколько помедлившему, прежде чем сомкнуть пальцы на конверте.

То, что последовало сразу же за передачей чертежей, надолго запомнилось и Наиште, и Сейхалу. Конечно, широко известно, что атроксы часто занимаются вещами, не просто странными, а совершенно необъяснимыми. Например, вот уже год по Шаратху ходила история о том, как некая ученица-атрокс охотилась со стульями на зубную щётку (совершенно необъяснимое поведение для всех, кроме участников событий, большая часть которых сейчас прекрасно проводила время на Ин-Сахре). Таких примеров история знала достаточно много, но люди продолжали изумляться, поскольку, ни один из потрясающих поступков атроксов не был похож на предыдущий.
В данном случае, как только свёрток с ценными бумагами оказался в руках вора, Мриббах велел Наиште выйти в комнату и сидеть там тихо. Не успела она повиноваться, как атрокс, с виду вполне почтенный господин (да, его халат был несколько помят, но это не портило образ), с совершенно отрешёнными лицом забрался под стол, увлекая за собой медный предмет кухонного хозяйства, и замер там, не давая никаких дальнейших пояснений.
Наишта только плечами пожала, затем, как и было сказано, направилась в комнату, незаметно увлекая за собой кухонный коврик, притягиваемый лёгкими магическими импульсами крайнего изумления девушки. Сейхал, изогнув брови в немом неразрешимом вопросе, проследил путь коврика и остался стоять на месте.
Минуты шли. Коврик впорхнул обратно в кухню, отталкиваемый усиливающимся беспокойством Наишты, и замер у порога. Мриббах, сосредоточенный как никогда в жизни, совершенно отсутствовал, стараясь не тревожить магическое поле вокруг. Атрокс сильно вспотел, его запас сил истощался довольно стремительно. Ничего больше не происходило.
Наконец, хлопнула входная дверь, в прихожей послышались тяжёлые шаги, и на пороге кухни возникла могучая фигура Кишаена амл-Хараеза, чьё лицо было по-прежнему скрыто тёмно-зелёным капюшоном. Резким движением он выхватил из рук замершего вора ценный свёрток и уже развернулся к выходу. Затем события начали происходить очень быстро.
Перед лицом паразита невесть откуда оказался старый потёртый коврик. Те доли секунды, которые потребовались амл-Хараезу, дабы понять, что это вообще такое, оказались с пользой потраченными Мриббахом, в ловком прыжке вылетевшим из-под стола с тазом на перевес. Последовавший за тем мощный медный звон возвестил о встрече таза с затылком амл-Хараеза. Последним, что увидел оглушённый паразит, был всё тот же коврик, милостиво опустившийся на упавшего навзничь Кишаена.

- Медным тазом! – Восхитился сориентировавшийся, наконец, Сейхал, оглядывая поле битвы. Наишта, вернувшись в кухню, опять начала было что-то готовить, но сгустившееся поле тревоги уже раскололо одну из любимых чашек девушки. Сейхал почти сочувствовал ей, но в делах успокаивания нервничающих барышень он не был силён, поэтому, предпочитал не рисковать и оставить всё, как есть.
Мриббах, уставший, но довольный, аккуратно осматривал поверженного паразита. Не случайно наручи для заключённых-магов делались из меди, металл слишком охотно впитывал все магические влияния, к каким прикасался, а уж применённый с концентрированной волей атрокса – и подавно.
Оставался один небольшой вопрос: что делать с бесчувственным телом дальше?

- Сосредоточься, - командовал Мриббах. Он склонился над сидящим прямо на полу Сейхалом, в данный момент пробующим себя в несколько необычном качестве.
- Сам сосредоточься, - злобно прошипел вор сквозь стиснутые зубы. Идея, пришедшая в голову колдуну, была чудо как хороша, если бы он сам и взялся за её исполнение. Но сил Мриббаха сейчас не хватило бы даже самую простую икоту наслать.
На то, чтобы вызвать сюда нескольких забойных магов для окончательного обезвреживания Кишаена, не было времени. Крепкий не столько разумом, сколько телом, паразит мог очнуться почти в любой момент. Мриббаху пришло в голову использовать медные наручи, но и их надо было где-то найти. Вор в шутку предложил Мриббаху поискать такие в тюрьме, что сразу за чертой города, уж там-то они есть. Минутой позже Сейхал дал себе слово больше никогда не шутить при атроксах, потому что Мриббах тут же загорелся этой мыслью, и велел Сейхалу упражняться в порталировании наручей из тюрьмы немедленно.
Увы, сами наручи перенести колдовством было нельзя, медь, опять же. В данный момент вор напряжённо пропихивал через складки реальности деревянный ящик, полный медных браслетов. А нужно заметить, что колдун, помимо затрат магических, ощущает на себе и полный вес того, что он порталирует.
Когда ящик, едва не отдавив Мриббаху ногу, появился из сгущённого воздуха и с глухим звоном рухнул на пол, Сейхал уже был близок к обмороку, даже, пожалуй, жаждал его. Наишта, стремясь хоть как-то себя занять, передала вору стакан воды.

Полдень миновал. Центр города вяло шевелился пешеходами и редкими повозками, богатые районы, нашедшие себе здесь уютное место, не жаловали торговой суеты. Тут было больше приятных садов с медленными фонтанами, минаретов, украшенных не простой цветной штукатуркой, а резьбой и изразцами, ну и дворцов, о каждом из которых можно было сложить внушительную поэму. Да и трактиры выглядели совершенно иначе, нежели на простых улицах. Здесь на укрытые ажурными кровлями террасы выносили дорогие, начищенные ковры, затем раскладывали подушки, куда рассаживались гости, а пищу приносили на низких круглых столиках. Сейхал и вообразить себе не мог, что такое вообще бывает, особенно – непосредственно вокруг него. Наишта, хоть и имела некоторые представления о жизни богачей Шаратха, знала, что один обед в таком заведении стоил ровно половину её ежелунных выплат, и пока как-то не выкроила времени и денег, чтобы побывать тут. А Мриббах всего лишь воздавал должное приятному городу, и двум его жителям, очень вовремя оказавшимся возле атрокса.
Всё складывалось настолько удачно, что атрокс даже обнаружил в себе лёгкий намёк на благодушие. Паразит был успешно пойман, кроме того, нашлась возможность отправить его для разбирательств на Ин-Сахру без участия Мхейла Мриббаха лично: это дело он доверил одному ученику, а корабль любезно предоставил купец Ыхвашшан Альхей. То есть, Мриббах действительно получил возможность провести в Шаратхе несколько приятных, заполненных бездельем дней. Правда, в порту, на Площади Безумцев и возле Парламентума атрокс уже заметил некоторые подозрительные линии, но, пользуясь своим временным бессилием, махнул на них рукой, просто запомнив эти линии, пока. Кроме того, чисто логически, часть этих линий наверняка была расставлена день назад в качестве запутывающего манёвра амл-Хараезом, и атрокс уже начал догадываться, что купец Альхей тогда отвлёк Мриббаха очень кстати, и манёвр не сработал.
Пока атрокс улаживал дела в порту, Наишта наведалась в Универсум, заявила о коллапсе своих щитов (без объяснения обстоятельств) и передала все чертежи на тайное хранение в Зал Большой Безопасности. А также назначила дополнительные занятия для теоретиков по изучению своего спонтанного кинетического поля – в любом случае, у неё под опекой находилась группа учеников, и занять их обычно было нечем.
Наиболее щекотливое дело было совершено в отношении Сейхала. Мриббах, как вполне официальный представитель Мирного Атроксиата, мог подать в Парламентум Шаратха указание о том, что бежавший заключённый оправдал себя перед обществом (которое в своё время, будучи обижено на вора за кражу семи ценных томов древних сочинений, усадило Сейхала за решётку, и действительно грозилось отрубить ему обе руки). Здесь не возникало обычно никаких возражений, даже несмотря на то, что Атроксиат не был каким-то особенно властным органом. Просто, его, как правило, слушались: даже высшим чинам, вроде хазифов – правителей островов, не хотелось получить мстительную зубную боль, при этом, в духе атроксов, вполне справедливую. Кстати сказать, некоторые уже много лет жалели о закрытии ведомства застенных дознавателей, наивно полагая, что – работай ведомство до сих пор, и атроксов, глядишь, не появилось бы в природе.
Затруднения же Сейхала заключались в том, что за ним по-прежнему числились некоторые долги, а Мриббах, могущий проследить за их выплатой, как на зло, задержался в городе. Это лишний раз говорило о том, что уйти от долгов не так-то просто. Таким образом, в ближайшие несколько дней вору предстояло быть очень хорошим, законопослушным человеком, а такое амплуа было Сейхалу в новинку.

Мы закончим нашу историю вечером следующего дня, в мечети почтенного ав-шааля Нар Хазрима. Тот вечер вполне годился для приятного завершения таких историй. Горели расставленные на парапетах лампады – в честь праздника нэхшель, чествования бога удачных совпадений, обладавшего именем, которое можно было произнести верно лишь по счастливой случайности. Воодушевлённые вечерней прохладой, прихожане прилежно выслушали воззвание богослужителя, сумевшего озвучить имя восхваляемого бога целых два раза подряд (служитель сей, определённо имеющий все возможности и таланты для повышения по службе, до сих пор пользовался шарфом для сокрытия существенного синяка на шее). Затем собравшиеся принялись обсуждать свои дела, разошедшись по храму небольшими благодушными группами. Об инциденте с беглецом и стражей уже никто не вспоминал, а все интересовавшиеся уже знали, что преступник так или иначе нейтрализован.
Оный преступник, капитально нейтрализованный в данный конкретный момент содержательной речью богослужителя, задавался вполне естественным для себя вопросом, решив озвучить его стоящему возле атроксу.
- Что я здесь вообще делаю? – Негромко произнёс Сейхал, привычно потирая давний шрам, всегда зудевший, если вор бывал в раздражении.
- Мне приятно думать, что ты здесь делаешь первые шаги по извилистой дороге правильного понимания своего места в мире, - задумчиво, но с нажимом изрёк Мриббах, сейчас чуть более увлечённый лёгкими веяниями интересных событий, имеющих место где-то севернее мечети. Силы атрокса восполнялись достаточно быстро, а остановиться в изучении окружающих возможностей и намерений Мриббах уже не мог.
- Вам бы стихи писать, почтенный, - не без издёвки предложил Сейхал, уже забыв, что зарёкся шутить при атроксах. Меж тем, Мриббах явно заинтересовался выдвинутым предложением:
- Ты считаешь, это достаточно эффективное вредительское действие?
Сейхал изумлённо покачал головой и отвернулся от атрокса в поисках более приятного предмета, на который можно было бы перенести внимание. Вон, например, Наишта.
Она стояла несколько вдалеке, о чём-то радостно беседуя с ав-шаалем. Возле девушки парил небольшой праздничный фонарик, снятый с крюка и увлечённый в зал полем её искреннего благодушия ещё с крыльца мечети. Ав-шааль как раз передавал ей давно заказанную книгу.
- От всей души благодарю, - широко улыбаясь, сообщила она Нар Хазриму, тоже весьма довольному. – Сколько я вам должна?
- Что ж, - словно бы размышляя, начал старик с тонкой улыбкой на морщинистом лице, - у меня есть некая просьба…


P.S. Весь текст на одной странице: zhurnal.lib.ru/editors/c/chert_w/dutiesncopper....
(с) черт, 2оо8

@темы: проза, Позитив, Творчество

---

[ Творчество ] Долги и медь -2

часть вторая

- Ладно, - вздохнула Наишта, заранее смирившись с ещё одним щитом на себе. Она совершенно доподлинно знала, что такое количество щитов оставляет вокруг обладателя постоянные искривления самых разных полей, что затрудняло работу чистых теоретических схем. Но – порядок есть порядок: шах, его Устанавливающий был занудным, въедливым человеком, как нельзя лучше подходящим для такой работы. Ослушавшись его распоряжения, можно было смело готовиться к длинной, убийственной лекции о том, как важен порядок в современном мажеском сообществе. Поэтому, Наишта вздохнула, наказала студиозусу лучше учить простые заклинания, чтобы отличать простейшие грубые от грубейших простых, и двинулась в сторону восточного шатра здания, в зал шаха, Устанавливающего Порядок. Студиозус последовал за ней, под предлогом посещения библиотеки.
- Най, а правда, что вы вчера в мечети Хазрима видели того безумца? – Вопрошал студиозус с любопытством, которое лучше было бы применить на занятиях. Наишта строго поглядела на любопытного первогодку, и, не сдержавшись, улыбнулась.
- Во-первых, он всё-таки почтенный Хазрим, а во-вторых, тебе зачем?
- Но Най, ведь интересно же! Ты в курсе, он ведь ещё и маг. Говорят, это был дикий кочевник-шаман, чуть ли не сын бесей, так ведь врут, наверное..?
- Конечно, врут, - отмахнулась Наишта, отмечая, что беглеца с кочевниками мог связывать разве только запах. Напустив в голос таинственности, она добавила драматически, - это был совершенно безумный джинн, он ворвался в храм и чуть не убил нас всех! Только ав-шааль, он ведь, ты в курсе, с Беркады, так вот, он нас всех защищал от ужасающей неистовости этого… м, джинна, пока не подоспела стража!
- Но На-ай! – Ловить магов, даже будущих, на такой простой фокус, конечно, было бесполезно, но Наишта любила подшучивать над студиозусами, по крайней мере, теперь этот любознательный оболтус не знает, что ему и думать.
- Библиотека вон в ту сторону, - приветливо улыбаясь, указала Наишта, оставляя за собой последнее слово. Студиозус обиженно показал теоретику язык и, сделав вид, что не заметил угрожающе поднятого пальца, свернул в боковой коридор.
Процедура наложения нового щита, скучная, медленная, длилась и длилась. Сперва Наишта просто ожидала своей очереди в коридоре перед кабинетом хана, Устанавливающего Порядок (за глаза этого, относительно молодого волшебника именовали Порядочным хамом, не потому, что он был склонен распускать язык, а просто уж больно занудно изъяснялся и отправлял свои обязанности). Потом теоретик долго выслушивала от самого Порядочного вводную лекцию по технике безопасности (совершенно бестолковую для Наишты, за неимением мажьего дара – но порядок есть порядок, да), а затем и терпеливо принимала возлагаемый на неё щит, воображая, что это никогда не закончится, и страдая от справедливой скуки.

Скука вора, меж тем, прекратилась. Мектеб опустел довольно быстро, едва только помощник ав-шааля сообщил ученикам об окончании занятий. Радостные детишки шустро выбежали вон, бедняки постарше чинно вышли следом, учитель покинул мектеб последним, притворив дверь в главный зал. Сейхал остался один, и начал воплощение своего нового плана, щедро, хоть и бестолково, приправленного формулами сложения и вычитания, почерпнутыми из урока.
План оказался достаточно прост, но, как надеялся Сейхал, был сообразен сложившимся обстоятельствам. А обстоятельства были более чем интересные.

Ровно сутки назад, аккурат после очередной смены караула (Сейхалу почти удалось разглядеть того громко вопящего стражника), из коридора послышались шаги, и дверь камеры пришла в движение. Надсадное кряхтение двух тюремщиков увенчалось успехом, засов был отодвинут, и стражи, заглянув в камеру, теперь лицезрели суровое, нахмуренное лицо вора. Преступника переполняли две тесно связанные мысли: первая, о так и не удавшемся побеге, и вторая, о том, как ему будет не хватать его руки, или обеих. Сейхал был уверен, что срок его заключения истёк, и пришло время суда.
Первым, что сделали стражи, после того, как синхронно сглотнули слюну, были естественные меры предосторожности. Та самая деталь, из-за которой так страдал вор, заключалась в наличии у него некоторого магического дара, небольшого, но проявившегося от рождения, что считалось относительной редкостью. И дар, конечно, был некоторым подспорьем в его воровской жизни. Поэтому, естественные меры предосторожности заключались в укреплении на предплечьях Сейхала тяжёлых медных наручей, шириной от запястья и почти до локтя, и сильно угнетающих любые магические способности заключённого. Эти удобные вещи были изобретены совершенно недавно одним прозорливым атроксом, и теперь вводились повсеместно, заменяя собой отряд забойных магов, вызываемый для охраны и сопровождения колдующих преступников.
После этого Сейхал был выдворен из камеры и препровождён в небольшую комнату, оснащённую простой деревянной мебелью, в виде стола и пары стульев, прикрученных к полу во избежание эксцессов. Один из стульев уже занимал рослый, могучего сложения человек в тёмно-зелёном одеянии со скрывающим лицо капюшоном. На второй стул довольно бесцеремонно усадили вора, на фоне посетителя довольно тощего. Сейхал догадался, что разговор будет содержательным, а отрубание рук, похоже, откладывается. Стражи покинули комнату, притворив тяжёлую дверь, но рослый незнакомец продолжал молчать ещё примерно в течение семи минут. Всё это время Сейхал тщательно изучал комнату, а особенно одно из окон, решётка на котором, казалось, была более ржавой и шаткой.
- Не успеешь, - наконец, произнёс человек густым скрипучим басом. Тон его был будничным, а Сейхал, наконец, уделивший должное внимание посетителю, увидел на его груди серебряный треугольник с двумя крюками. Интересно, зачем атроксу понадобился вор?
Ещё немного помолчав, чтобы дать вору возможность начать нервничать, атрокс продолжил беседу:
- Вот что, Сейхал и-Башшаль и-Нуаретт, - промолвил он, поясняя, что ознакомлен с подноготной Сейхала. Вор понимающе кивнул, не имея ни малейшего желания выслушивать прочие факты своего прошлого и настоящего. Наверняка атрокс выписал данные из тюремного хранилища. Сейхала больше интересовали не факты, а возможности.
И оные возможности были Сейхалу предоставлены.

Теперь он медленно спускался по лестнице с карниза, стараясь не издавать ни звука.
Итак, приближается полдень, следовательно, утренняя служба миновала, и мечеть должна пустовать. Прислушавшись к происходящему в главном зале, Сейхал убедился в этом: он услышал только голоса выходящих из храма учеников. Если Сейхал верно помнил со вчерашнего вечера расположение дверей и прочего, прямо напротив выхода мектеба, через пару колонн и чуть левее располагалась дверь молелен, а главное крыльцо храма с выходом на площадь перед мечетью – направо, вдоль колоннады. На эту же площадь выходят ворота академиума, и на них сейчас наверняка усилена охрана. Сейхал подгонял себя мыслью о том, что в любой момент в академиуме могут начать какое-нибудь гадание по его, Сейхала, душу; но и спешить он не мог. Полдень означал и перерыв в занятиях (по крайней мере, в родном городе вора, Баздре, все учебные заведения работали именно по такому распорядку), следовательно, у ворот крутится довольно много магов – а Сейхал не был склонен недооценивать даже недоучек. Даже если им не хватает опыта, энтузиазм и беспокойство порой раскрывают в людях удивительные таланты, вроде быстрого использования казалось бы плохо заученных заклинаний или ловкого метания различных предметов в движущуюся мишень. Стало быть, либо нужно выбрать ход через молельни, либо очень быстро проскочить с главного крыльца в сторону от площади – кажется, там были и боковые ступени, с площади не очень заметные. Вор вздохнул и решительно взялся за ручку двери, пропустив мимо ушей некоторый лёгкий шорох.
Вихри случайностей пришли в движение несколько раньше. На самом деле, они осуществили своё действие одиннадцать минут назад, заставив помощника ав-шааля забыть на учительском столе свою тетрадь, а теперь событийность лишь немного подправила ход вещей, напомнив учителю о предмете. Вор и храмовый служитель взялись за дверь единовременно.

Вокруг Наишты кружился лёгкий сияющий кокон, здорово мешающий сосредоточиться на том, что она чертила на плакате в данный момент. Хан, Устанавливающий Порядок, обещал теоретику, что сияние развеется через несколько секунд, но прошло уже около получаса с начала занятия, а неприятное мельтешение и не думало ослабевать. Наставник Наишты, знаменитый северный колдун Герациус Фрегель, предпринял пробную попытку снять мельтешащий кокон, но потерял в схватке с упорствующей силой нескольких щитов и рукав мантии. Несмотря на то, что магические учения большей своей частью происходили с северо-западных континентов, в данном случае, они пришли в противоречие с исконно южным упрямством реальности. Наишта смирилась и, стараясь обращать на кружение меньше внимания, сосредоточилась на схеме, которую изображала на плакате, помогая Фрегелю. Она ассистировала наставнику с большим удовольствием, при этом своеобразно возвращая долги, поскольку Фрегель сумел углядеть сквозь упрямство и некоторую замкнутость Наишты то, что теперь ставило её на одну планку с магами-дипломантами: острый ум и внимание к деталям. Фрегель передавал ученице всё, что знал по теории сам, и знакомил с каждым, кто мог бы дополнить знания девушки. Теперь он приезжал на юг с лекциями достаточно редко, и Наишта была особенно рада воздать наставнику должное и поучаствовать в его работе. Она бы назвала это, скорее, благодарностью, а не возвращением долгов.

Чувство долга, на самом деле, здорово поддерживало экономику и политику Островов. В первую очередь с ним были знакомы торговцы, трактирщики и воры, имеющие дело с непосредственным перераспределением благ среди населения, при участии доброй воли, или без неё. Кто, кому, за что и до какого дня должен – вот основа тех знаний, благодаря которым можно выжить в суровом мире, полном сабель, ножей, бутылочек с ядом и прочих неучтённых опасностей. Несомненно, лучше и отчётливей это чувство проступает у тех, кто должен – их чувство долга очень сильно, и они, конечно же, стремятся отдать долг поскорее, дабы не почувствовать нож у горла, когда срок платежа пройдёт. До этого, конечно, лучше не дотягивать. Разумеется, некоторые (довольно многие, кстати) считают, что от долга можно уйти, но попробуйте спросить об этом у тех, кому должны, и красноречивая улыбка всё объяснит вам. Мир на самом деле жесток, хотя в нём и имеются те, кто говорит о чувстве долга, как о качестве благородном; они, как правило, просто предупреждают ту массу неприятностей, которая последует за неуплату. Что, впрочем, не мешает им быть действительно вполне благородными людьми.

Один из таких людей сейчас как раз получил возможность символически отдать один из своих долгов. Радости этого человека не было предела.
- О наимудрейший! – Поспешил он обратиться к угловатой фигуре, обнаруженной там же, где и вчера – на камне в тени кипариса (на самом деле, приближался вечер, и тень уже лежала у ног фигуры, как старый преданный удав).
Атрокс, как раз старавшийся сосредоточиться на своей задаче, сразу узнал голос давешнего купца. Как бишь его звали… Альхей? Мриббах обернулся, дабы лицезреть купца, облачённого сегодня в синий халат с вышивкой, и при телохранителе, хмуром, как обычно. Следовало признать, что Мриббах был не слишком рад видеть купца, поскольку именно сейчас, кажется, смог найти в хитросплетениях намерений одну важную ниточку, кое-что говорящую об искомом маге-паразите. Если бы только Мриббаху удалось проследить, что же именно собирается делать в Шаратхе амл-Хараез, всё стало бы гораздо проще. В этой странной нити пульсировало нечто очень мощное, хотя и не понятное до конца. Сейчас атрокс старательно отслеживал изменения, почти готовый определить даже и место в городе, где амл-Хараез творил свои странные действия. Но явившийся совершенно не вовремя купец непоправимо нарушил концентрацию атрокса.
Изо всех сил сдерживая рвущееся наружу гневное воздействие четвёртого стандарта, атрокс отстранённо выслушивал многословные благодарности купца. Все дела Альхея осуществились именно так, как и должны были. Тем же днём купец нашёл некоего ученика-атрокса, и тот прекрасно справился с работой, за что получил от щедрот купца хорошее вознаграждение. Правда, Альхею пришлось покрыть ещё представительские расходы, а именно компенсацию ущерба, причинённого атроксом во время работы семи зданиям в бедных кварталах Шаратха. И тем не менее, даже общая сумма оказалась меньше той, которую просил в качестве дани вымогатель, а эффект от стараний ученика настолько впечатлил коллег того вымогателя, что купец рассчитывал прожить три-четыре месяца в полном спокойствии, свободный от дальнейших узурпаций. Мриббах же предстал в речах Альхея мудрейшим героем, давшим купцу бесценный совет, без которого… и так далее, и тому подобное.
- Поэтому, - провозгласил купец (Мриббах позволил себе лёгкую надежду на то, что речи Альхея скоро закончатся), - если я могу быть чем-то полезным господину атроксу, я стану полезным в любом, э-э, разумном качестве.
Подобный поворот полностью удовлетворил атрокса, и тот согласился иметь купца в виду, если начнёт испытывать необходимость в какой-нибудь услуге. После завершающих слов Альхей, не смея отрывать от дел мага-злотворца, раскланялся, а Мриббах вернулся к прерванным поискам, заранее, впрочем, зная, что они не завершатся успехом – странная нить была потеряна. То, что предпринимал паразит, прекратилось – чем бы оно ни было. Не видя причин сдерживаться, атрокс поднялся с камня и с удовольствием направил в него накопленный гнев. Старый валун внезапно понял, что способен осознавать себя, как мыслящее существо, сперва крайне удивился, а затем принялся раздумывать о своём странном, полном драмы, бытии. Мриббах двинулся вниз с холма, припоминая, что где-то возле Площади Безумцев была относительно неплохая чайхана. Закат приближался, а Мриббах, весь день охотившийся на намёки, магические тени и намерения, до сих пор ничего не ел.

Те люди, которые много сотен лет назад начали заселять Ильвалим, самый крупный из Островов, называли себя хашмалями, что означало «внимательный», «хитрый» или «проворный». Учитывая тот факт, что в первые же годы хашмали полностью вытеснили с Ильвалима некие северные племена, жившие тут уже какое-то время, хитрости и внимания захватчикам было не занимать. Внимание требовалось в те далёкие времена, в основном, чтобы во время приметить засаду северян, а проворство – чтобы сделать засаду на эту засаду, что хашмалям удавалось почти всегда. Затем, уже когда северяне были изгнаны прочь, хашмали, поддерживая свои таланты к выслеживанию, принялись наблюдать за живой природой. Они первыми на Островах создали календарь, приметили, что брага лучше гонится из неких кислых ягод, первыми же изобрели и закон, вовремя обнаружив, что все материальные блага (в то время, преимущественно неровные глиняные миски, грубые ткани и недоеденные припасы) странными образом перераспределяются между самыми хитрыми из соплеменников, путём кражи и… кражи.
Конечно, со временем природа преподносила хашмалям всё меньше сюрпризов – пожалуй, самым запоминающимся из них стал визит на Ильвалим соседей, хварихов с Ин-Сахры, оказавшихся существенно менее хитрыми, но значительно лучше вооружёнными. Однако, в целом, внимательность и хитрость хашмалей, концентрируясь на торговле и политике, разросшихся благодаря дружбе с соседними островами, стала постепенно притупляться. Затем на Острова стало приходить больше кораблей с иностранцами, да и хашмали с хварихами перемешались весьма основательно. Внимательность и хитрость лихих хашмалей плавно распределилась по островам, и порой кое-где её не хватало.
В данном случае, её не хватило помощнику ав-шааля Хазрима. Служитель мечети во время вспомнил, что его тетрадь осталась в зале мектеба, а на её форзаце была записана одна важная деталь бытия служителя, поэтому он поспешил обратно в мектеб. И, ухватившись за ручку двери, дабы решительно толкнуть её и войти, служитель не уделил должного внимания тому, что дверь сперва странно сопротивлялась его решимости. Далёкие предки служителя, в соответствии с верованиями наблюдавшие за своими детьми и внуками, сочувственно вздохнули, а служитель, оказавшись в мектебе, получил точно рассчитанный удар по основанию шеи.
Утащив бесчувственное тело учителя в дальний угол мектеба, Сейхал принялся стаскивать халат и шаровары со своей случайной жертвы. Во-первых, видом и ароматом одежды вора можно было бы распугивать мирных жителей, а во-вторых, облачение храмового служителя поможет Сейхалу избежать самых разных подозрений, как в мечети, так и на улице. Конечно, лучше было бы сперва помыться, Сейхал мечтал об этом уже десятые сутки, но – позже.
Выглянув в главный зал мечети, Сейхал убедился, что в его сторону пока никто не смотрит. Семенящей походкой он со всей возможной уверенностью направился через зал к двери молелен. Оказавшиеся там богомольцы не обратили на него ровным счётом никакого внимания, погружённые в беседы с богами (заключавшиеся в многочисленных благодарностях и увещеваниях о мести врагам). Тихо скрипнув внешней дверью, Сейхал оказался на свободе. Полдень едва миновал, улицами полностью владела жара, лишь магическим усилием не проникавшая в мечеть, но Сейхал вдыхал раскалённый воздух с улыбкой. Свернув вправо, подальше от площади перед мечетью, вор направился в сторону центра города, двигаясь настолько быстро, насколько это было возможно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Впереди был довольно занимательный день, и Сейхалу предстояло сделать очень многое. Чтобы, в конечном итоге, отдать долг тому атроксу в зелёном.
На самом деле всё было довольно просто. Атрокс предложил Сейхалу шанс обрести свободу в обмен на услуги вора. Такого рода сделки были вполне привычны для Островов, и многие тюремщики жили тем, что организовывали побеги заключённых за умеренную плату, поступающую от заинтересованных лиц. Конечно, ни у кого не должно возникнуть ни малейших сомнений в том, что побег был случайностью, и тюремщики за годы своей деятельности накопили немалый опыт в разрешении такого рода вопросов. В данном случае понадобилось только усыпить бдительность парочки стражей и добавить в ежедневный суп охранников пару щепоток туда-сюда-травы. В итоге, больше всего усилий потребовалось, чтобы помочь узнику открыть дверь. Тюремщик заработал себе мозоли и сломал один казённый лом. Дав беглецу несколько часов форы, тюремщик, окончательно смывая с себя подозрения, снарядил погоню, достаточно весёлую из-за воздействия туда-сюда-травы.
От вора требовалось немногое, зато случай был уникален. Обладая своеобразными талантами мага, Сейхал должен был проникнуть в дом одного дипломанта Универсума и забрать некие таинственные бумаги. Сперва вор максимально аккуратно пояснил заказчику, что любой маг, даже простой ученик, уделает Сейхала в два счёта, поскольку специально учился этому в академиуме. Однако, атрокс успокоил Сейхала: магический дар дипломанта был примерно таким же, как у простого ковра или кувшина, то есть, нулевым. Это оставляло вору надежду покинуть дом не частями и не в виде какого-нибудь замысловатого предмета или животного. Далее Сейхал задал вполне здравый вопрос: какие именно бумаги интересуют заказчика. Рослый атрокс изрёк глубоким басом единственное слово, поставившее Сейхала в тупик: «Все».
Монет, выделенных заказчиком, Сейхалу оказалось достаточно, чтобы купить нужное для работы снаряжение и несколько магических предметов, дважды вымыться в общественной купальне и наконец, нормально поесть. То, что предлагалось в качестве еды в тюрьме, больше подходило на роль стройматериала или клея. Сейхал убедился в это в первый же день, со злости запустив тарелкой в дверь: «обед» оказался как раз между железным листом и деревянным диском, когда те встретились, и приклеил второе к первому намертво – тарелка и бледные потёки до сих пор украшали парадный вход в камеру, Сейхал был в этом уверен.
В число купленных магических безделушек входила одна забавная вещица, которой вор уже не раз пользовался прежде. Изначально этот предмет был придуман одним колдуном, бывшим по совместительству неверным мужем. Дабы жена-гадательница не могла проследить, где пропадает её любвеобильный муженёк, колдун изобрёл заклинание, сбивающее поисковые импульсы со следа. В дальнейшем такие штуки стали продавать повсеместно, вмещая заклинание в небольшие деревянные таблички на шнурках, способные нарушать качество поисковых гаданий и даже несколько запутывать астральный след владельца. Правда, в среде неверных супругов эти вещи распространения так и не получили: во время использования этого заклинания странным образом улетучивалась большая часть, скажем так, мужских сил, что делало измену ещё менее вероятной. Однако, воры, мало интересующиеся временными потерями означенных сил, обнаружили в амулетах большое подспорье в процессе убегания от погони, если оная сопровождалась поисковыми усилиями гадателей; торговля амулетами расширилась, и ушла в подполье. Амулет действовал двое суток, и Сейхал, немедленно высвободивший заклинание, рассчитывал за это время успеть забрать нужные заказчику бумаги, передать их ему, и покинуть Ильвалим на любом подвернувшемся корабле, или же уйти с караваном вглубь острова, к соседним городам. Тем более, что, по словам нанимателя, Сейхалу даже не нужно было нести бумаги в какое-то определённое место – атрокс пообещал сам найти вора по завершении дела, а как у него это получится, Сейхалу было наплевать.
День медленно близился к закату, жара уходила, и вор, сочтя себя подготовленным к делу, подхватил вещи и поправил одеяние богослужителя, с которым пока решил не расставаться. Поднявшись с лавки, на которой вор дал себе волю несколько передохнуть от дневной суеты, Сейхал направился по адресу, указанному заказчиком. Атрокс не говорил, в каком распорядке обладатель важных бумаг бывает дома, но, если он действительно работает в Универсуме, следовательно, к ночи наверняка является домой вздремнуть. Единственное, что Сейхалу сообщили наверняка: теоретик носит бумаги с собой, поэтому, вору предстояло дождаться «клиента».
Дорога к дому теоретика шла от центра города вниз, в сторону порта. В данный момент Сейхал выходил из узкой улицы на Площадь Безумцев, и как раз начинал подвергаться стойкому запаху испорченных фиников.

Наслаждаясь поздним обедом в чайхане, Мриббах позволил себе на несколько минут позабыть о работе и просто расслабиться. Он сидел возле украшенного затейливой резьбой окна заведения, и наблюдал узкую, мощёную жёлтым булыжником улочку. Не так уж часто Мриббах бывал в Шаратхе, но мог бы признаться, что считает город весьма уютным. К сожалению, мало кому приходило в голову спрашивать у многоопытного, а потому крайне опасного атрокса о подобных вещах, а ведь Мхейл Мриббах мог бы многое рассказать. Как садящееся солнце высвечивает верхушки шатров и минареты мечетей, как во время прибоя плеск волн в порту заглушает ругань матросов своей мягкой музыкой, как утоптанные узкие улочки пригородов теряются в зелени садов. Мриббах вздохнул – отпущенные минуты спокойствия заканчивались, и атрокс в который раз наказал себе непременно задержаться в Шаратхе после того, как нынешняя работа будет окончена. Увы, и сам Мриббах прекрасно понимал, что его тренированная злая воля и чувство долга перед Мирным Атроксиатом не дадут ему такого шанса.
Последняя секунда отдыха был на исходе. Мхейл бросил взгляд на поворот улочки и Площадь Безумцев. Вид ему на миг заслонил молодой храмовый служитель, размашисто прошедший мимо чайханы. Мриббах отвлечённо изучил прохожего, отметив тяжёлую сумку и широкий шрам на скуле, затем в очередной раз вздохнул, отставил пустую чашку, и вновь принялся за работу, расправив свои магические поля и концентрируя волю.
Буквально через несколько мгновений Мриббах с удивлением обнаружил, что одна из примечательных нитей событийности пролегла непосредственно мимо чайханы. Это не был след амл-Хараеза лично, но его оставил некто, определённо связанный с колдуном-паразитом. Атрокс решительно покинул заведение и направился через Площадь в попытке выяснить, что всё это означает.

Закат застал Наишту за работой. Большая часть подготовительных чертежей была сделана несколько дней назад, но оставалось ещё самое трудное – подобно труду мастера, собирающего карету из деталей, заранее подготовленных кузнецом и дереворезчиком. Однако, положение было особенным – условно говоря, Наишта выступала в роли дереворезчика, которому как раз и доверили сборку кареты. До сих пор она никогда не занималась работой такого масштаба, а ведь она готовила только часть обоснования, пусть и опорную. Словом, насыщенный день и напряжённая работа сделали своё дело. Спустя час после того, как солнце мягко опустилось за дальние холмы, Наишта уснула прямо за столом, уткнувшись носом в важную формулу.
Вихрь случайностей и совпадений набирал обороты. Прошло не так уж много времени с тех пор, как Наишта заснула, когда, сдвинутая её локтем, со стола упала коробка с чертёжными принадлежностями. Сама теоретик лишь вздохнула во сне, но мимо зала как раз в этот момент проходил тревожный патруль, введённый в академиуме после вчерашнего события в мечети. Патруль тут же оправдал своё название, встревожившись сверх всякой меры. Состоящий из стражника и дежурного ученика академиума, отряд опешил и замер. Стражник впал в уверенность, что им с напарником довелось наткнуться на прячущегося в Универсуме безумца. Маг, в свою очередь, был склонен списать звук на остаточную ману, хоть и позабыл, что зал занимала теоретик, и ни о какой мане речи идти не могло. Тем не менее, коротко обсудив ситуацию (кивок головой, испуганный взгляд, ещё один кивок), отряд браво ворвался в зал, разбудив Наишту.
Когда испуганные крики тревожного отряда, выдаваемые за боевой клич Брекады, стихли, а пришедшая в себя Наишта, наконец, смогла перестать смеяться, решено было тихо разойтись, не докладывая никому о досадном инциденте. Наишта не впервые засыпала в академиуме, у неё даже стоял в углу зала диван, на тот случай, если она очнётся поздно ночью, и идти домой уже не захочет. Но, раз уж её разбудили, да и время ещё не позднее, можно отправиться к себе и хорошенько выспаться.

Сейхал достиг указанного адреса, когда небо начало темнеть, а край солнечного диска уже почти скрылся за горизонтом. Становилось весьма свежо, как и всегда к ночи, с моря потянуло прохладой. Уличный гомон остался позади, дом теоретика располагался в довольно тихом квартале, на склоне холма. Осмотревшись, дабы убедиться, что за ним никто не следит, вор коротко остановил взгляд на открывающемся пейзаже. Кривые улочки сбегали вниз, теряясь за углами домов и террас, украшенных коврами и растениями в кадках, в резных окнах тут и там горели разноцветные лампады.
Вор ещё задержался в подворотне у дома, чтобы сменить светлые одеяния богослужителя на рабочий комплект, состоящий из просторной рубахи и удобных шаровар в тёмных тонах, а также чёрного платка и узких сапог с тонкой подошвой. Поверх рубахи был укреплён чёрный же пояс с ножами, которые Сейхал придирчиво отобрал в палатке оружейника, удостоверившись, что каждый из клинков способен без вмешательства владельца перерезать ножны, будучи неверно в них уложен.
Подойдя к дому, Сейхал ещё раз внимательно осмотрелся, и двинулся было к крыльцу, как вдруг из-под его ноги выскользнуло нечто явно живое, и с весьма громким писком припустило вниз по улице. Вор схватился за сердце и привалился к стене дома. Из всех людских слабостей и страхов, доступных в мире на момент рождения Сейхала, ему досталась крысобоязнь. Крысы встречались в Шаратхе, как ни странно, достаточно редко, однако, Сейхалу хватило и этой, он потратил около семи минут на попытки успокоиться. Кое-как переведя дыхание, вор прислушался.
Дом был погружен в темноту и молчание: либо теоретик ещё не вернулся из Универсума, либо уже мирно почивал. Полагаясь на последний вариант, Сейхал взял себя в руки и как можно тише приступил к взлому замка, напрягая свой невеликий мажеский дар в поисках ловушек. Покончив с замком, вор затем аккуратно запер его за собой, дабы не вызывать подозрений, если хозяин дома ещё не явился.

Обескураженный Мриббах, не обращая внимания на сгущающиеся сумерки, в который раз вернулся на небольшой перекрёсток, каких в этом районе города была масса. По-видимому, существовало нечто, всё это время мешавшее атроксу двигаться по следу, и Мриббах постепенно терял терпение. Он замер посреди перекрёстка, размышляя над тем, что уже обошёл быстрым шагом два из четырёх представленных направлений (не считая той стороны, откуда нить привела его сюда), и не обнаружил продолжения следа. Нервно дёргая себя за бороду, Мриббах обдумывал и отбрасывал один за другим разные варианты, как вдруг на пересечение улиц выбежала крыса. Атрокс и грызун посмотрели друг на друга. Затем зверь продолжил свой путь, убираясь подальше от улиц, где ему наступают на хвост и где шатаются разные колдуны, а Мриббах направился туда, откуда выбежала крыса, руководствуясь чистым наитием.
Совершенно неожиданно искомый след обнаружился на пороге одного из домов. Дверь дома была заперта, но след явно вёл внутрь. Для начала Мриббах решил обойти дом вокруг и внимательно всё осмотреть, стараясь не вызвать никаких подозрений.

Наишта, позёвывая, медленно шла домой. За её пазухой мирно устроилась кипа бумаг, заполненных судьбоносными чертежами, а в голове, к огромному счастью обладательницы, не было ни единой мысли. Как и прохожих на улицах – Наишта как раз миновала оживлённые даже сейчас площади, и уже приближалась к своему району. Обычно, если она возвращалась домой так поздно, её с некоторой вероятностью выходил встречать какой-нибудь грабитель, хотя, подавляющая часть их уже знала, что нападать на невысокую хрупкую девушку нет смысла. От обилия щитов даже заговорённые кинжалы гнулись, будучи поднесёнными к Наиште с угрозой, также не действовали и покупные оглушающие заклинания (как правило, отлетая в лоб нападающего). Сегодня же Наишту окружало дополнительное бледноватое сияние, уже с виду вполне опасное. Девушка вполне смирилась с ним, заметив, что с заката оно медленно, но верно шло на убыль: она надеялась, что к утру оно рассеется совсем.
Оказавшись на пороге собственного дома, Наишта потратила некоторое время на поиски ключей в небольшом, казалось бы, поясном кошеле. Потом довольно долго искала в прихожей лампаду, поскольку в полной темноте сияние только сбивало, мельтеша перед глазами. Махнув на поиски светильника, девушка на ощупь направилась в свой кабинет (он же спальня), с единственной целью: раздеться, умыться перед сном и уютно уместиться на кровати.
В кабинете светильник стоял сразу возле входа, поэтому Наишта сразу же приступила к его зажиганию.

Сейхал уже битый час дожидался теоретика, так и эдак прикидывая, что он будет делать, когда дождётся. Заказчик предупреждал, что «клиент» защищён несколькими мощными заклинаниями, поэтому, вору пришлось потратить около трёх четвертей выданных в аванс денег, дабы приобрести редкую, а потому дорогую вещь – угнетатель. Устроенный по принципу тех самых наручей, от которых у Сейхала до сих пор оставались неплохие синяки, предмет ослаблял все магические поползновения, поглощая их в себя. Действие угнетателя было весьма кратковременным, в эти пару секунд Сейхал рассчитывал надёжно и практично оглушить теоретика ударом по голове.
Когда в прихожей дома, шурша по коврам, появился хозяин, Сейхал, аккуратно выглядывая с лестницы, заметил две интересные детали. Во-первых, вокруг «клиента» вращалось внушительное поле щитов, сияющее от переизбытка маны, а во-вторых, «клиент» был девушкой, причём вор мог бы поклясться, что где-то уже видел подсвеченное сиянием лицо. Впрочем, последнее мало его смущало – если он не справится со своим делом в течение трёх дней, атрокс выдаст Сейхала властям, и девушки интересовали вора в самую последнюю очередь, поскольку риск был уже очень велик. Одними руками при повторном аресте уж точно не отделаешься, придётся платить головой.
Пока Сейхал готовился к нападению, теоретик проследовала в соседнюю комнату, что-то недовольно бурча. Шанс был прекрасен, «клиент» услужливо подставил спину, и Сейхал, заняв позицию, не замедлил начать действовать. Он сухо щёлкнул рычажком угнетателя и замахнулся рукоятью ножа.

@темы: проза, Позитив, Творчество

---

[ Творчество ] Долги и медь -1

большим удовольствием представляю созревшую историю. Обойдёмся без длинных вступлений. Только выскажу благодарности тем же личностям, о которых я говорила касаемо предыдущей истории, и признаюсь, что, помимо всего прочего, это ещё и некоторый урок по стилистике.
История по традиции разбита на три части.

часть первая

Живи, безумец! Трать, пока богат!
Ведь ты же сам - не драгоценный клад
И не мечтай: не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад.
Омар Хайям
Переводчик: Г.Плисецкий

У Сейхала была проблема, это следовало признать. Как и то, что, скорее, это он был в проблеме. Она окружала его, насколько глаз хватало, он упирался в неё хмурым взглядом, куда бы ни поглядел. При всей свободе выбора и воли, свойственных человеку, Сейхал сейчас смотрел в стену, но и стена тоже была частью проблемы. Другие части её, которых он не мог сейчас видеть, высились над ним и, возможно, уходили вниз под ним. Иными словами, Сейхал сидел в тюрьме.
Это была старая, добротная тюрьма, из тех, сидя в которых, даже не раздумываешь о способе побега, поскольку все подземные шахты давно затопило водой, а камни так хорошо вросли в землю и друг в друга, что единственным выходом из камеры является дверь. Да и то не всегда, а только при усилиях двух стражников и лома, применённых строго снаружи.
Камера была одиночная. Почерневшие стены пестрили процарапанными на грязном камне надписями и картинками, образованными белёсыми линиями отчищенной ногтем или ложкой грязи. На самом деле, тюрьма, как и многие постройки на Ильвалиме, была сложена из жёлто-белого ракушечника, добываемого в западных горах, но в это верилось с трудом из-за многовекового тёмного слоя на камне. В данный момент Сейхал занимался тем, что выколупывал из стены одну примечательную ракушку. Судя по следам вокруг неё, предыдущие посетители камеры занимались тем же, когда отдыхали от написания похабных стихов с удивительно стройным ритмом. Сейхал, развлечения ради, пытался придумать к ним достойное продолжение, но в который раз убедился, что его таланты бродят очень далеко от стихосложения.
Они бродили значительно ближе к таким видам деятельности, которые предполагают скрытность, ловкость, особый гардероб и ночной распорядок работы. Но было ещё одно. Сейхал вздохнул – без этой небольшой детали он определенно был бы более предусмотрителен и осторожен. Эта же деталь до сих пор давала Сейхалу надежду на освобождение, но надежу очень призрачную. Пожалуй, это было хуже, чем вовсе ничего.
Время текло медленно или просто стояло, возобновляя свой ход в те редкие моменты, когда во дворе тюрьмы начиналась ежедневная смена караула. Окно камеры Сейхала, расположенное почти под потолком, как раз выходило во двор, и узник всякий раз подтягивался на руках, чтобы в очередной раз убедиться, что не может ничего разглядеть через колючки, росшие у окна. Больше всего Сейхала интересовал один стражник, его голос при перекличке был настолько пронзителен, что вор всё больше мечтал придушить этого старательного карьериста собственными руками. Судя по тому, сколько раз он уже испытывал это чувство, миновало восемь суток с ареста. Вору, однако, казалось, что это шли годы. Где-то очень далеко, буквально на другом конце бесконечности (если учитывать, что первый из двух концов был у Сейхала), охватывающей некий участок суши посреди моря, жили люди, гудели крупные города, вроде Шаратха или Баздры. Где-то там, в своём доме какой-нибудь лихой купец или караванщик сейчас пил, скажем, инсахрское белое (а лучше, красное) вино, может даже, с нежным сыром, а ещё он, может быть (ого..!) обнимал какую-нибудь юную прелестницу. Узник тяжко вздохнул и нервно прошёлся по камере. Нет, к бесям прелестниц.
Уже в который раз (в самом деле, а в который?) Сейхал задумался над одной рисковой идейкой, за которую он в последний раз заплатил свободной, едва не приплатив ещё и своей жизнью. Он начал было рассуждать, что – в конце концов, его не казнят. Наверное. Скорее всего, отрубят руку. Да, руку отрубят определённо. Может быть, обе. Вор без рук – это как… как… ну, как вор без рук, собственно. Даже слепой убийца или глухой музыкант имели больше возможностей для выживания, если у первого развить слух (Сейхал видел такого мастера однажды), а второго научить трогать мелодию пальцами (о таком вор только слышал, но сейчас склонен был верить). А чему можно научить вора без рук? Так вот, а идейка эта, хоть и сулит очень возможную неприятную гибель, может дать Сейхалу шанс…
Мысли были прерваны далёким стуком, донесшимся из-за двери. Стук приблизился, расширился и обрёл глубину – это были подкованные сапоги стражника. Потом раздался нестерпимый скрежет металла, сквозь который смутно угадывались простые ругательства. Скрежет был таким, что мог бы заполнить если не полмира, то, как минимум, городской квартал, и вызвать у особо чувствительных суровую мигрень. Будучи помещённым в узкое пространство тюрьмы, этот звук старательно сводил с ума. Перемежающиеся высокие и низкие гармоники вызывали в уме образы страдающих сильнейшей зубной болью упырей, которые, укусив свою жертву, передают ей эту зубную боль.
Скрежет завершился хорошо знакомой Сейхалу высокой нотой, и внизу двери, наконец, открылось маленькое узкое окошечко, откуда в камеру, подпрыгивая на камнях, въехала плоская деревянная тарелка с… ну, формально, это была еда. Деревянный диск был ещё немного продвинут вперёд толкающей его чашкой с водой. Не издав не единого звука, окошечко закрылось. Сейхал очень глубоко и медленно вздохнул.

Шаратхская Площадь Безумцев, раскинувшаяся возле одноимённой Арки, производила впечатление. Если взять какую-нибудь площадь в каком-нибудь усредненном городе, особенно, в базарный день – у вас будет представление о примерно одной сотой части Площади Безумцев. С учётом того, что размеры Площади были вполне обыкновенными. Однако, всё то, что бывает представлено на торговых площадях вообще, и на площадях Шаратха, в частности, здесь было сжато в несколько раз, приправлено специфическим ароматом испорченных фиников (источник запаха как раз пытались найти и обезвредить), и усугублялось летним полуднем. Это был один из тех немногих островков активности в городе, где люди отваживались не только шевелиться, но и делать это достаточно шустро. Они торговались, спорили до хрипоты, сходились и расходились, а на углу Клыкового и Веревочного переулков была представлена небольшая драка, причиной для которой послужила порча ценного кувшина с вином. То есть, всё это вместе производило впечатление полного Безумия, и, несомненно, площадь получила своё название от некоего наблюдательного человека, который спокойно изучал её с отдаленного места, имея возможность судить непредвзято и не подвергаться воздействию запаха фиников.
Вполне возможно, много лет назад он сидел как раз на том месте, которое сейчас было занято худощавым мужчиной среднего роста. По крайней мере, вид на Площадь отсюда открывался великолепный, а с моря тянулся ветерок, несший некоторый намёк на свежесть. Кроме того, облачённый в светло-красный халат мужчина устроился на камне в тени широкого кипариса. Только осёл будет сидеть на солнце, когда можно сидеть в тени, так говорят на Островах, даже несмотря на то, что еще ни один осёл не был замечен сидящим на солнце.
На вид обладателю алого халата можно было бы дать лет сорок пять, или около того. Высокий лоб с четкими морщинами был наполовину скрыт повязанным на голову платком с бахромой, алым, в тон халату. В руке мужчины лежала раскрытая книга, другой рукой он задумчиво теребил свою тонкую клиновидную бороду, постриженную по последней моде шаратхских застенных дознавателей. И ему было совершенно не важно, что мода эта ушла в безвестность полторы сотни лет тому назад, вместе с самими дознавателями, чьё ведомство было закрыто по причине особой изобретательности. На шее мужчины можно было видеть тонкую серебряную цепочку с треугольником и знаком двух скрещенных пытательных крюков на нём. Большинство горожан старались обходить обладателей такого знака стороной, но были и те, кто преодолевал свой страх. Исключительно по важному делу.
- Господин, - почтительное обращение на миг отвлекло мужчину от книги. - Господин атрокс… В ничтожестве своём я приношу вам извинения за то, что смею отвлекать от многомудрых дел ваших…
Помимо самоочевидной злотворной деятельности колдунов-атроксов, заключавшейся в естественном обороте всеобщего раздражения в природе, была также и другая важная черта. Она служила своего рода шатким и узким мостом между обществом и этими колдунами. Суть этого момента, расплывчатая и нечёткая, сводилась к уравновешиванию полученного раздражения. Если первый принцип атроксов побуждал: «Мешай», то второй обнадёживал: «Справедлив будь». Как именно атроксы реализовывали этот принцип, знали только они сами, и то, в форме молчаливого ощущения (сводящегося к той уверенности, что начальствующий состав Мирного Атроксиата денно и нощно наблюдает за своими подопечными). Тем не менее, при совершенно здоровой реакции в виде опаски и подозрения, общество, в целом, принимало атроксов, особенно, когда требовалось кого-то совершенно очевидно и справедливо наказать. Беда была в том, что у атроксов чувство справедливости было странным, не всегда совпадая с мнением заказчика.
- … Смею отвлекать от многомудрых дел ваших… - Обладатель модной бороды поднял взор от своей книги, и внимательно взглянул на того, кто в неуверенности замер напротив.
Обливаясь крупным потом, обычным для такой погоды и такого телосложения, в трёх шагах от атрокса стоял купец средней руки. Достаточно дорогой, но уже поношенный желтый халат был перетянут красным кушаком, теряющимся в складках на солидном брюшке. На пальцах поблескивало несколько перстней, остроносые туфли скрывали свой цвет под слоем дорожной пыли. За широкой фигурой купца маячил тощий, жилистый телохранитель, чем-то заметно раздосадованный. Атрокс кивнул купцу, давая тому понять, что готов слушать дальше.
Тот рассыпался в благодарностях, утёр лоб рукавом, и начал свой рассказ.
- Да буду я честен перед небом, - драматическим голосом начал проситель, - и да буду проклят на веки, если допущу ложь. Являясь скромным купцом, - тут скромный купец безотчетно махнул в сторону Площади Безумцев, из чего атрокс немедленно сделал несколько выводов, – я, Ыхвашшан Альхей, тяжко страдаю от махинаций некоего узурпатора…
История купца была так же обычна и очевидна, как история созревания сычужного сыра. Некий вымогатель запросил слишком большой «налог» за то, чтобы он и его люди не трогали ни товар, ни самого купца, ни, что стоило особенно дорого, его дочку. Видимо, состоятельность купца была не слишком велика, одного тощего телохранителя не хватило, а двое или трое обошлись бы уже слишком дорого. Обращаться с жалобой в организованный как раз для подобных общественных нужд Парламентум было традиционно неразумным поступком, а отдавать дань претило купцу из соображений гордости. Ну и последнее – на Островах вообще, и на Ильвалиме, в частности, знали, что атроксы иногда берут за свои услуги достаточно разумную цену, поэтому их беззлобно, с некоторой робостью, причисляли к альтруистам.
Атрокс жестом остановил молящего купца.
- Ты мудр, - начал атрокс, глядя в открытое, простое, бордовое от переживаний лицо торговца. – Но не опытен, - продолжил колдун, и надежда начала покидать купца, он буквально чувствовал, как она собирает свои пожитки. – Я не возьмусь за твоё дело.
Надежда громко хлопнула дверью, купец тяжело вздохнул, не забыв почтительно кивнуть атроксу, любезно уделившему своё время, и уже развернулся, чтобы удалиться.
- Постой, - услышал вдруг купец, и надежда снова заглянула в его сердце. Он обернулся, чтобы увидеть, как атрокс держит в широких длинных пальцах свой знак, покачивая треугольник на цепочке. – Тебе нужен тот, чей знак будет медным, - посоветовал колдун. Надежда вернулась, затворила дверь изнутри и теперь располагалась со всем возможным уютом. – Это ученики, - пояснил атрокс, - возможно, несколько менее искушённые, но наделённые значительным рвением. Уверен, первый же из них согласится осуществить справедливую месть.
Купец и атрокс расстались довольными. Атрокс ничуть не сомневался, что кто-то из подрастающего поколения колдунов сегодня же вечером будет кутить на полученные за наём у купца деньги, хорошо попрактиковавшись перед грядущими экзаменационными испытаниями. Главное, чтобы юное дарование не перестаралось, по крайней мере, до суда в Мирном Атроксиате, строго контролирующем деятельность всех атроксов. Обычно, впрочем, юные атроксы достаточно чётко соображают, да и правила в отношении них несколько мягче.
Тень кипариса скользнула немного в сторону, атрокс сдвинулся к краю камня. Далеко уходить от Площади Безумцев он не рассчитывал.

Всё так или иначе заканчивается. Современные мудрецы утверждают, что мир бесконечен, и, когда в одной его части что-то заканчивается, то оно, скорее всего, прибывает где-то в противоположном месте. Наишта предпочла бы сейчас оказаться там, где, по вселенскому правилу, прибыло бумаги. Последний лист, грубый и неровный, был истрачен на некую занимательную схему, но кое-что не сошлось. Наишта в лёгком раздражении отодвинула исписанный с обеих сторон лист, распихала в стороны другие страницы, заполонившие стол, обмакнула в чернила тростниковый калам и принялась повторять схему прямо на выскобленной столешнице, стараясь на этот раз ничего не упустить. В конце концов, главное – завершить начатое, а стол потом можно будет отчистить, или пригласить какого-нибудь ученика с моющим заклинанием. Изображая на столе свои выкладки, Наишта улыбалась характерной улыбкой человека, увлечённого изобретательством. Вне зависимости от того, изобреталась ли новая модель бочки или уникальное Запретное Заклинание из семи частей, создатель всегда улыбался именно так: радостно, открыто и слегка маниакально.
Схема, которая витиеватыми линиями проявлялась на столе под бдительным присмотром Наишты, была частью большого заказа, поступившего в Универсум от Мирного Атроксиата. Явление уникальное, злотворцы редко просили помощи других магов. Тем не менее, один из просвещённых атроксов выдвинул пару месяцев назад одну идею, и теперь нужно было обосновать её, дабы атроксы на волне энтузиазма не разнесли город-другой в попытках практической проверки. Если же идея окажется работоспособной, на свете прибудет несколько принципиально новых заклинаний, парочка изуверских способов пытки, два-три метода восстановления магической энергии и, возможно, новый рецепт изготовления пирогов с вареньем. Именно из-за таких масштабных последствий, о работе над схемой обоснования знали только автор той идеи, глава шаратхского отделения Атроксиата и наставник Наишты. Ну, и Наишта, в конце концов, хотя изначально её уверяли: она сама не должна знать того, над чем работает. Изумлению теоретика не было предела, и затем атроксам постепенно пришлось рассказать всё.
Собственное положение полностью устраивало Наишту. В свои двадцать пять она без рекордов, но в срок закончила обучение в Универсуме, и теперь являлась полноправным магом-теоретиком. Тот факт, что она была не способна к любым, даже самым простым заклинаниям, её ничуть не смущал. Мифология обоих коренных народов Островов, также как и весьма разнообразные традиции приезжих, оставляли для Наишты небольшую лазейку виде общепризнанных женских чар, но чары эти не имели почти никакого отношения к магии. Тем не менее, главенствующими чинами Универсума было затрачено некоторое время, некие силы и определённые материальные ресурсы, чтобы уговорить Наишту остаться в академиуме на посту неестествоиспытателя. Дело в том, что отсутствие дара почти полностью компенсировалось острым умом и способностью внимательно следить за действительностью. Совершенно не ощущая происходящих в магии процессов, Наишта, тем не менее, могла зафиксировать и разложить на составляющие почти любое заклинание, часто ещё до того, как оно начинало действовать, или уже после, лично попав в его активный радиус. Кроме того, колдуны с удовольствием делились с Наиштой своими переживаниями и впечатлениями, что дополняло её картину мира, пусть и своеобразным способом. Примерно так же в известной легенде пытливые и упрямые слепцы стремятся постичь природу слона, ощупывая животное так и эдак. В отличие от слона, магия была куда терпеливее, хотя, иногда Наиште здорово доставалось от последействия некоторых мощных заклинаний, поскольку, лишив её дара творить заклинания, природа не озаботилась защитой девушки, например, в виде невосприимчивости хотя бы к простейшим влияниям. Этим озабочивались, как правило, друзья и сослуживцы теоретика, посмеиваясь меж собой, что вскоре Наишта станет ходячим пособием по типам магических щитов.
Солнце клонилось к закату, в последний раз за этот длинный день улыбаясь Наиште сквозь ажурные решетки окон зала. Применив всё свое терпение, девушка заканчивала часть схемы на листе бумаги, который с изумлением обнаружила на сидении табурета под собой. С минарета соседней мечети старательно вопил муэдзин, призывая всех заинтересованных на вечернее богослужение. Наишта вздохнула, потёрла глаза, поднялась с низкого табурета и выглянула на улицу. Правоверных собралось сравнительно немного, остальные, видимо, предпочли отдыхать дома от дневной жары. Девушка покачала головой – она неплохо знала историю, но с трудом могла себе представить, что каких-то две сотни лет назад всякий был обязан посещать мечеть с регулярностью, достойной лучшего применения. Наконец, богам надоело странное рвение своего народа, и они лично спустились на землю, чтобы объявить просвещенным, как сильно болит голова после особенно многочисленных молебнов. Жители островов вздохнули вольно (хотя и немного нервно, ибо не каждый день на землю являются боги, всё-таки), несколько религиозных чинов навсегда лишились своего влияния и подались в иллюзионисты, а храмовые службы теперь больше походили на дружеские посиделки тех, кто сегодня был особенно доволен заботой богов. Ещё немного поразмыслив, Наишта кое-как собрала исчерченные за день бумаги, затем, найдя один более-менее чистый клочок, написала на нём увещевание протереть стол, исписанный до черноты, и, забрав свою сумку, устремилась к выходу. День нынче удался, часть схемы, мучавшая теоретика третий день, наконец, сложилась, можно с чистой совестью поделиться этим успехом с богами. Да-да, конечно, сохраняя саму схему в полном секрете, именно поэтому остатки чернил Наишта истратила на тщательное изображение ошибок в схеме, оставшейся на столе; чистовик лежал у девушки за пазухой, во внутреннем кармане новенького цветастого халата.
Мечеть располагалась на границе двора академиума, но выход с территории Универсума сейчас был уже закрыт, и Наишта воспользовалась расположенными неподалёку воротами. Магия никогда не мешала божественным культам (а иногда и помогала, например, для устроения праздничных фейерверков), и потом, настоятель был выпускником Универсума, и одним из уважаемых библиотекарей. Эта достаточно привилегированная каста знатоков книг имела немалое влияние в колдунствущем мире, а теоретики уважали библиотекарей особенным, искренне корыстным уважением. Поэтому, когда под освещёнными магией сводами отзвучала обычная вечерняя речь богослужителя, Наишта направилась к ав-шаалю, «учителю» и настоятелю храма, уточнить, не слышно ли вестей о давно заказанной у него книге.
- Корабль с Ин-Сахры прибудет послезавтра, так сообщают письма, - ответил настоятель после обмена приветствиями. Старику было далеко за семьдесят, но боги явно усматривали в нём верного последователя, и не скупились на здоровье и силы. Сухой, как пустынная колючка, почтенный ав-шааль Нар Хазрим был подвижен, улыбчив и энергичен, как саламандра. Поздоровавшись с одним из давних знакомцев, он снова обернулся к Наиште. – Я и сам ожидаю посылку, поэтому, будем надеяться на попутный ветер, и молиться об удаче мореплавателей, - ав-шааль свободно и с уважением махнул рукой в сторону огромной плиты с витиеватыми именами богов. Наишта улыбалась в ответ, но что-то отвлекло её.
При полном отсутствии мажеской интуиции, Наишта за годы обучения в Универсуме нажила неплохой запас обычной, житейской. Это было неизбежно, потому что, живя бок о бок с колдунами, просто жизненно необходимо было знать, уже вошёл ты в зону поражения заклинания, или только сдвинул несколько верхних его слоёв. Как правило, об этом можно было судить по разным косвенным признакам, например, по перекошенным лицам тех, кто это заклинание тут испытывал. Вот за дверями мечети, распахнутыми настежь из-за жары, вспорхнула в темнеющее небо стая голубей. Где-то на соседней улице звонко разбился кувшин или, может быть, горшок. Последовавший за этим возглас был скорее тревожным, чем раздосадованным, хотя, Наишта могла и ошибиться, поскольку его заглушали голоса прихожан. Но вот пара присутствующих магов обернулась на звук – Наишта могла бы поспорить, что это – ученики-атроксы, у них реакция тренируется годами.
Остальные прихожане заинтересовались уже тогда, когда на улице перед мечетью разворачивалось непосредственное действо. Из-за поворота на двор перед храмом выбежал человек. Он двигался очень быстро, по-видимому, убегая от кого-то, но, вместо того, чтобы укрыться в ближайших переулках, он, не сбавляя скорости, влетел в мечеть. Благодаря недюжинной ловкости ему удалось обогнуть стоявших у входа прихожан, но в главном зале ему таки пришлось замедлить шаг. Пришедшие в тревожное, и потому непредсказуемое движение, прихожане создавали ощутимое препятствие для странного человека, однако, стражники, появившиеся перед мечетью следом, также проталкивались к беглецу несколько медленнее, чем если бы храм был пуст.
Наишта с интересом наблюдала за происходящим, до тех пор, пока не обнаружила, что человек бежит прямо на неё. За пару секунд она успела изучить его напряжённое лицо и приметить на нём косой шрам от виска через щёку. Затем почтенный Нар Хазрим, всё ещё стоявший возле, весьма резко и крайне своевременно дёрнул замершую Наишту на себя. Настоятель, судя по многочисленным слухам, в своё время бывал наёмником на легендарной своими воинскими традициями Беркаде, а ведь там и с доплатой не каждого берут. Как мастер-библиотекарь сумел побывать и магом, и воином, Наишта не представляла, но верила без затруднений.
Беглец пронёсся в метре от Наишты, в сторону молелен. Лёгкое дуновение ветра принесло с собой несколько несвежий аромат, и девушка поморщилась, присмотревшись к перепачканной одежде беглеца, в этот момент вновь пробежавшего мимо, уже к другой половине зала. Интересно, зачем в погоню за каким-то грязным оборванцем пускать около двух десятков лучших стражников города? Которые, кстати, довольно медленно рассекали волнующееся озеро взбудораженных посетителей мечети, поблёскивая металлом и выкрикивая обычные неразборчивые приказы. У беглеца перед стражами было одно очевидное преимущество – отсутствие доспеха, и оно давало преследуемому неплохие шансы. Однако, вместо того, чтобы разумно воспользоваться ими и бежать, например, через молельни, имевшие выход в спутанные жилые кварталы, оборванец метнулся через низкую арку в тёмный зал мектеба. По утрам в этом зале проходили уроки для детей и малограмотных бедняков. Сейчас зал школы был тёмен, кроме того, по традиции, выход из него наружу закрывался на закате. И последнее – даже сумей беглец открыть дверь (это было не так уж трудно, Наишта знала, что дверь затворяется на простой деревянный засов), он окажется во дворе Универсума, а вовсе не на улицах.
Тем не менее, исчезнув в проёме, беглец не возвращался, а часть стражников покинула мечеть, чтобы попасть во двор академиума через ворота. Оставшиеся стражи, тяжело дыша и теряя по пути начищенные шлемы (с большим облегчением, надо сказать), двинулись ко входу мектеба, окончательно оттеснив прихожан. Последний страж, отшвырнув прочь напёкший голову шлем, гаркнул «Можете продолжать!», и был таков.
Прихожане решили, что лучше будет не выполнять приказ, а мирно разойтись, охая и хватаясь за сердце. На самом деле, прозорливые уже спешили прочь от тревожных событий, а оставшиеся, перешёптываясь, покидали храм небольшими группами. Наишта не была как-то особенно испугана, скорее, просто взволнована. У большинства жителей Шаратха было достаточно опыта общения с преступными элементами: карманники в изобилии встречались на рынках, на пути домой можно было увидеться с грабителем, изредка то тут, то там появлялись профессиональные убийцы, когда как любителей вообще трудно было отличить от простых бандитов, ну а воры-домушники могли явиться к вам среди ночи, дабы поправить своё материальное положение, весьма шаткое при нынешней суровости закона. Впрочем, оной суровости явно недоставало. Наишта посещала рынки и подворотни не слишком часто, большую часть времени проводя в парке Универсума или в своём зале, за работой, книгой или беседой. Однако, она перевидала достаточно опасностей из тех, которые создают неопытные колдунствующие ученики, отличающиеся рвением дипломанты или пустившиеся в веселье солидные наставники. А тут, какой-то шустрый оборванец – невелико происшествие, ей даже не было особенно интересно, поймают его или нет. Поэтому, она спокойно распрощалась с ав-шаалем, не забыв отметить его героизм: всё это время старик тщательно отгораживал юницу своей спиной от возможных неприятностей. Нар Хазрим заулыбался широко и хитро, почему-то вселяя в Наишту ещё большую уверенность о прошлом на Беркаде. Так улыбаться дамам могли только профессиональные военные.

На Ильвалиме начинался новый день. Поскольку Шаратх располагался у восточной оконечности острова, новый день начинался здесь в первую очередь. Море кокетливо золотилось юным солнцем, прекрасным, лёгким и манящим – светило было трудно заподозрить в том, что уже через четыре-пять часов оно начнёт старательно изводить горожан тяжкой жарой.
Площадь Безумцев постепенно наполнялась людом, пока это были простые приготовления к очередному финансовому дню. Торговцы приезжали на телегах, разворачивали сборные шатры или отпирали свои постоянные лавки; лоточники выпрашивали друг у друга запасной крепёж для своих шатких переносных конструкций; владельцы товара давали ежедневные напутствия продавцам. Начинали скапливаться и покупатели, из тех, кто отличается особенной непереносимостью жары, и стремится сделать все покупки до полудня. Невзирая на поистине чудовищную жару, торговля будет идти весь день и достигнет апогея к вечеру, когда жара спадёт, а товаров останется мало.
Под Аркой Безумцев прохаживался крайне недовольный человек. Он не замечал, как набирающий обороты людской поток огибает его, поскольку был погружён в тяжкие думы, смешанные со сверхъестественным напряжением магических линий вокруг. Этот человек был облачён в алый халат, и вы, конечно же, можете узнать его также по узкой клиновидной бороде.
Итак, благословенное богами мореплавание, которым занимались практически все поголовно в портовых городах Островов, было, несомненно, основой жизнедеятельности, хозяйствования и, в конечном итоге, процветания. Причём, как водится, всеобщего. Однако, в данный конкретный момент обладатель алого халата, бороды, а также звания атрокса, выступал резко против мореплавания как такового, и морского сообщения с островом Ин-Сахра, в частности. Помимо редких и дорогих сыров, ценных шелков, разнообразных видов растительного сырья, а также знаменитого инсахрского вина, с острова иногда поставлялись колдуны и маги самых разных типов и видов. В частности, сам недовольный атрокс получал своё образование на Ин-Сахре, в Южной Школе Атроксиата в Ин-Хессиахе. Однако, четыре дня назад низкопалубная фрахха доставила с Ин-Сахры ещё одного атрокса, некоего Кишаена амл-Хараеза, объявленного паразитом на самой Ин-Сахре, а также и на Брекаде, с которой колдун был родом. И, чтобы получить полное представление об обоснованности признания амл-Хараеза паразитом, достаточно лишь навести справки и выяснить, что по его вине пострадало или было уничтожено тридцать четыре мирных жителя, трое магов-призывателей, одна погодница, двадцать шесть мешков с крупой высшего сорта, семь индюшек и три кувшина с редчайшим инсахрским розовым. Да, и была зверски убита кошка правителя Ин-Сахры, хазифа Бех-Раха. Это случилось десять дней назад, и безутешный хазиф немедленно подписал указ о причислении колдуна к паразитам, за чем тут же следовала необходимость найти и обезвредить. Изворотливый амл-Хараез так же немедленно пустился в бега, что ему мастерски удавалось ещё на Беркаде. Мирный Атроксиат отреагировал на поведение одного из своих членов совершенно естественным образом – то есть, спокойно выслал по горячим следам одного талантливого мастера, Мхейла Мриббаха. А поскольку уравновешивание всеобщего раздражения и установление справедливости неразрывно связаны в атроксе, этот мастер должен был сам решить, как верно поступить с коллегой-отщепенцем, едва прибыв на Ильвалим.
В том-то и была беда мастера, в данный момент меряющего шагами узкий проход под Аркой Безумцев. Этим резким и планомерным движением атрокс полностью перекрыл Арку, и телегам приходилось подъезжать к площади через соседние улицы, ибо беспокоить раздражённого атрокса не хотелось никому. Беда мастера заключалась в том, что он никак не мог решить, что именно ему делать в отношении Кишаена амл-Хараеза. Справедливость была неопределённой в данный момент и в данном городе, посему атрокс не мог сформировать в себе необходимое чувство долга и нужное намерение, чтобы отследить Кишаена среди многотысячной толпы жителей и гостей Шаратха. Особенно, во время начинавшейся утренней торговли. Хорошо хоть сбор слухов не прошёл даром, Мриббах хотя бы выяснил, что амл-Хараез не покидал пределов Шаратха с самого момента прибытия на остров.
Приходилось ждать и наблюдать, поэтому, Мриббах, наконец, покинул Арку и устремился по одной из струящихся вверх улочек. Запах фиников всё ещё витал над Площадью, вчера энтузиастам так и не удалось найти протухшие плоды, и аромат мешал думать. Мриббах поспешил к хорошо знакомому камню на холме над Площадью.

За истекшие сутки положение Сейхала изменилось достаточно кардинально, и он готов был признать, что изменения во многом к лучшему. Хотя он теперь был в серьёзном долгу перед некой странной личностью, вор, по крайней мере, выбрался из предыдущей, более монументальной проблемы, то есть – из тюрьмы. К описываемому нами утру в жизни вора случилось множество событий; пожалуй, удачное бегство от стражи и выслушиваемый прямо сейчас урок по арифметике были самыми яркими.
Выбор мечети оказался очень удачным, и то, что в ней было так много народу, тоже сыграло вору на руку. Сейхал умудрился в запарке погони сообразить достаточно смелый план. Сбежать из мечети на улицы, проникнув в дверь молелен – это было бы слишком просто и очевидно, стража, поднятая по всему городу, наверняка уже заполнила собой улицы. Ещё при приближении осмотрев мечеть, Сейхал предположил, что противоположный от молелен зал наверняка выходит на двор мажеского академиума. Хитрость заключалась в том, что пробежав зал мектеба и вскрыв дверь, Сейхал не выбежал во двор, а остался в мечети, кое-как спрятавшись на карнизе под потолком. Как он и надеялся, туда вела неприметная приставная лестница, чтобы в дни больших праздников на карнизах удобно было расставлять лампады.
Уже поднимаясь вверх, Сейхал понял свою ошибку. Он не подумал о магах: среди прихожан с большой вероятностью (а на территории академиума – с ещё большей) могли оказаться атроксы или, что ещё хуже, гадатели. Если стража окажется достаточно прозорливой, то, не найдя беглеца во дворе, она обратится к колдунам, и те быстро обнаружат Сейхала по свежему следу. Поэтому, спешно скользя в тенях за колоннами, Сейхал сразу принялся прикидывать, успеет ли он выбраться из мектеба обратно в главный зал мечети и выбежать на улицы через главные двери или крыльцо молелен.
Однако, в планы вора вмешалась непреодолимая сила случайностей, и, едва вор, запыхавшийся и окончательно вымотанный, устроился за колоннами, он тут же потерял сознание, пропустив не только героическое явление в мектебе дюжины стражников, но и дальнейшие поиски и гадания. Безуспешность оных поисков и гаданий сводилась к тому, что искомый человек, находясь в обмороке, почти не отбрасывал магическую тень на тонкие слои бытия. Облава по горячим следам не удалась и погоню решили продолжить позже, объявив двор академиума закрытым до выяснения обстоятельств. Очнулся вор спустя два часа после восхода, обнаружив, что в мектебе уже начались занятия. Сейчас Сейхал старательно вжимался в стену меж колоннами и с отстранённым интересом выслушивал чёткую и последовательную лекцию по арифметике, ожидая её завершения с нетерпением, большим даже, чем у учеников. Вор медленно размышлял над тем, что предпринять дальше, как вернее распорядиться своим положением, и где поесть.
Будь Сейхал опытным чаровником, гадателем либо заклинателем, он увидел бы совершенно ясно, что вокруг него уже собирается скопление возможностей, случайностей и совпадений, подобно дождевой воде, стекающейся в лужи у стен домов и в неровностях мостовых на площадях.

Закономерности перераспределения случайностей на тонких слоях бытия сейчас куда больше занимали Наишту, уже принявшуюся за работу над своей схемой. Потеряв довольно много времени на воротах, из-за объявленного в академиуме тревожного положения, Наишта явилась в свой зал несколько позже, чем рассчитывала, и теперь хотела успеть разобраться с некоторыми важными деталями чертежа. К полудню она должна была явиться в один из главных шатров Универсума, дабы ассистировать своему многомудрому наставнику на занятии.
Чудовищная схема имела непосредственное отношение к тем самым случайностям, совпадениям и их завихрениям. Атроксиат прочил идее искусственного создания совпадений большое будущее, в то время, как подавляющая часть колдующих возлагала большие надежды на то, что атроксам это не удастся. Работа Наишты и её наставника велась в большом секрете, но о самой идее знал весь мажеский мир, из-за простой невозможности остановить утечки на поле идей и образов. Однако, собственно схема обоснования была надёжно защищена – по крайней мере, маги Универсума были в этом совершенно уверены.
- Най! – Дверь в зал приоткрылась, в узкий проём привычным скользящим движением заглянула чья-то голова. Все студиозусы академиума вырабатывали привычку именно так заходить в залы неестествоиспытания, обучаясь манёвру буквально в течение первого года: в залах практически постоянно проводились разнообразные эксперименты, и следовало сперва убедиться, что посещаемое тобой помещение относительно безопасно с точки зрения некомпенсируемой маны. Наиболее прозорливые ученики первым делом выучивали простейшие экраны, а их менее предусмотрительные товарищи месяцами расхаживали по городу при рогах, хвостах и других косвенных результатах манной утечки.
Наишта подняла взгляд и приветливо кивнула голове, уже готовой юркнуть обратно за дверь – несмотря на то, что зал был отдан теоретику уже как полгода, студиозусы по-прежнему проявляли привычную аккуратность. Голова заулыбалась и, явившись на пороге во всей совокупности тощего тела, облачённого в серый халат, сообщила:
- Шах, Устанавливающего Порядок велел всем испытателям явиться в его зал, для установления щита от простейших грубых сил… Или от грубейших простых… - с сомнением добавил студиозус, увлечённо поковыряв в ухе. – В общем, тут ловят этого вчерашнего безумца, и всем ставят щит.

@темы: проза, Позитив, Творчество

---

ну и это просто не могу упустить

15.12.2008 в 09:29

ишет  akiranime:

Гордон Фримен и адронный коллайдер.
Нашёл у led_off

Многие помнят хорошо известную фотографию - где возле коллайдера был обнаружен «человек, очень похожий на Гордона Фримена».

Так вот.
Особо упёртые фанаты Half-Life таки выяснили - кто этот человек и обеспечили доставку к нему красной монтировки (опцией к ней прилагался плюшевый хэдкраб - для тренировки и выработки нужных рефлексов).
Чувак оказался понимающий - и не отказался поучаствовать в фотосессии на соответствующую тему:
led-off.livejournal.com/19330.html#cutid1

@темы: Компожуть, Наблюдения, Позитив, Город

---

и, кстати

23.12.2008 в 02:20

ишет  Lay-lo:

об очеловечивании персов)) не мое)
оч понравилось)))

обязательно заглянуть!)

@темы: Интересности, Наблюдения, Позитив

---

нахваталась

хроноаэрограф
эрудиция: 35	духовность: 1665	придумали ноусмайл и край

усыновите словомонстра!

Если кто найдёт такое в продаже, сообщайте. Нужен))

@темы: Интересности, Позитив, ПЧ

---

надо это признать

естно признаться, я не очень приветствую такие записи. Наверное, из-за какой-то дремучей жёсткости или, может, от комплексов... Фиг знает, не суть.
Но именно теперь следует признать, что меня очень фестивалит.
О-очень.
Во многом (кроме повышения давления и некоторых следствий уже из него), это достаточно позитивный процесс. За эту неделю я набросала каркас новой истории, и думаю окончательно выстроить и оживить её к выходным. Около 90 кб за достаточно короткий срок - мне нравится этот ритм. Мне нравятся чувства, которые я стала испытывать к своим историям.
Также я сходила на замечательный концерт - двухлетний юбилей группы, в которой играет мой брат. Если читаете это, спасибо, ребята, было о-очень здорово! Если не читаете, никуда вы не денетесь, я ещё и в ЖЖ напишу
Да, в общем, всё довольно... м, радужно.
Но фестивалит очень.

Вот так. Зато честно.

@темы: Наблюдения, Город