A drawer & a honest art-thief.
Cпешу поделиться впечатлениями о книге, которую проглотила буквально сегодня.
Да, конечно, это опять де Линт. И это "Маленькая странаМаленькая страна"
Обычно рецензии на книги начинаются словами "Эта книга повествует о...", но "Маленькая страна" повествует обо всём. Конечно, больше всего она повествует о магии, да кто сейчас об этом не пишет?
Но дело не в этом.
В книге есть интересный приём, история в истории (и не сразу понятно, какая из них какую объемлет). Но это даже более, чем просто приём. Прочитав её, я поняла, что есть и третья история, и, как только до меня это дошло, модель матрёшки полностью разошлась по швам. Всё, что от неё осталось, я бы назвала "матрёшкой Мёбиуса", хотя, узнай он такое, не знаю, как бы отреагировал... *качает головой*
Есть книги, которые приятно прочесть. Есть такие, которые хочется перечитать или даже перечитывать. А вот эта книга — из тех, что меняют представление о мире и месте в нём. Ап. И всё. И старые представления накрываются медной матрёшкой. Правда, кое-что происходит дальше, и это тоже есть в книге...
Это тот же фокус со светом Далёкого Прошлого из истории "Покинутых небес", это очень старая история.
Знаете, бывало со мной всякое, я имею ввиду, такое, после которого я думала примерно вот что: "Ёжкин кот, вот это номер! Да после такого все мои представления, всё моё поведение изменятся и никогда не будут прежними!" Иногда даже бывало так, что подобное случалось с кем-то из моего круга раньше, и я активно удивлялась, а почему это они не изменились коренным образом, ведь с ними произошло Это?! Но со временем — и об этом говорится в "Маленькой стране" — свет угасает, и чудеса забываются. Да-да, старушка-чёрт сошла с ума, и утверждает, что с ней случались чудеса. Чтоб мне лопнуть, я готова прослыть местной краснобайкой, это ничего. Мне бы мысль донести...
Да. Память теряет яркость красок. Раз за разом. И, пусть что-то остаётся, хотя бы просто сухие факты, в них всё сложнее верить, а уж отзвуки их ловить — и подавно, задача для терпеливых и упрямых. И, снова столкнувшись с чудом (а эта книга — из породы чудес), уже начинаешь ловить себя на неутешительных мыслях: "Ну, это всё не надолго... Да, сейчас крылья за спиной, и нужно пролететь на них как можно дальше, но потом... да, потом всё это исчерпается, и..."
Так вот. Прочитав эту книгу о трёх историях (я действительно в изумлении от осознания, что их именно три..!), я поняла простую мысль. Это из разряда "срывания покровов", то есть, внезапного постижения простых самоочевидных вещей персонажем-"жирафом".
Но есть слова, а есть опыт, верно?
Ой, да это ещё Фрай писал... Что чудеса уходят и истончаются, что, единожды упустив хвост волшебства, придётся или бултыхаться в болоте, или потратить изрядно сил, бегая за чудесами, с риском поломать ноги, шею и мозги.
Но, ребята. По-моему, лучше поломать. Вернее, лучше без травматизму. Но побегать. И свет. Он стоит того.
Поэтому, я вступлю с вами в преступный сговор. Преступный, конечно, в отношении спокойного жития, болотистой местности и прочего.
Много говорить о книжке я больше не буду. Книжку я просто от души рекомендую прочитать. Хотя бы для того, чтобы в конце насладиться третьей историей, ага. Тут должно быть заговорщицкое подмигивание.
А я расскажу вам историю. Поиграем в Джека (хотя, я за Коди... но это другой разговор).
И, да, моя любимая цитата... "Как ты говорила. Будем прославлять Благодать."
обещанное заговорщикамЗначит, так. Когда я задумывала историю, захотелось начать как-то иначе, необычно. Хотя за мной водится грешок и без отдельных намерений начинать не с того края, тут я рискнула вообще уж обнаглеть. И начала не с темы или идеи, а с персонажа. Я постаралась представить его во всех подробностях, настолько живым, чтобы он сам рассказал мне то, что ему есть рассказать. И знаете, получилось.
Это был смотритель маяка. Сначала всплыло именно название профессии, а потом и он сам. Пожилой лысеющий мужчина, довольно плотный (не полноватый, а такой крепкий широкий человек), невысокого роста, с седыми волосами, честно обрамляющими ровную лысину. Бороды он не носит, но и гладко бритым его не назвать. У него красноватое лицо, наверное, из-за полнокровия, а вообще он производит ощущение бодрого, хоть и в возрасте здоровяка, много повидавшего, прочно простоявшего на ногах лет эдак шестьдесят семь, и намеревающегося продолжать в том же духе дальше.
- Ну... - произносит он выжидающе. В голосе ни злобы, ни насмешки. Так, лёгкое любопытство.
- Для начала, расскажите немножко о себе. Вы ведь смотритель маяка, или я ошиблась?
- Да как сказать. Немного ошиблась, девочка. Был.
- Были..? А разве можно оставить маяк без присмотра?
- Да полно! Эти ребята из береговых служб всегда готовы подыскать замену, если ты собираешься уходить.
- И кто же сменил вас? Ему можно доверять? То есть, я хочу сказать...
- Да ясно. Ответственность. Да, я видел этого парня, ты даже, кажется, его немного знаешь. У него были манеры, с какими не засиживаются на такой работе. Кроме того, он, похоже, успел насолить кому-то в городе. Но, вроде, надёжный... А тебя это разве интересует?
- Всё немного интересует. Но, вообще-то, я у вас не это хотела спросить...
- Это видно. Выдумывать человека, а потом болтать с ним о его работе - чертовски странное занятие. Должно же быть что-то ещё...
Кажется, он разговаривает неохотно. Да и едва ли горит желанием вот прямо сразу выкладывать свои истории. Так всегда с ними, с персонажами. Если выдумываешь кого-то особенно живого, нужно быть готовой к тому, что творение начнёт своевольничать. Древняя, как мир, история. Тот старый уважаемый бородач со своими шестью днями творения тоже наверняка долго удивлялся... Я чувствую себя до смешного глупо. Но продолжаю:
- Я хотела спросить о необычных случаях. О чём-нибудь странном. Видите ли, я подумала, а не собирать ли мне такие истории. С вами что-нибудь такое случалось?
- Нет.
Он ответил слишком быстро, я это заметила.
- Совсем? - в ответ он мотнул головой. - А сколько вы работали на маяке.
- Лет с пятнадцать, - отозвался смотритель. Видя, что на какие-то вопросы он всё-таки отвечал, я решила проявить упрямство:
- И за это время ни одной истории?
- Ни одной паршивой истории.
Ругательство прозвучало как-то бледно, смотритель явно позабыл вместить в слово немного гнева.
- И всё-таки..?
- Ну, была, была одна. Да это и не история вовсе. Точно не то, что тебе нужно.
"Ну да", думаю я, "стала бы я вас придумывать ради завалящей байки, рождённой парами спиртного". Хотя и становится немного грустно - а вдруг и правда...
- Расскажите, - всё-таки прошу я. Раз уж начала, надо теперь дать человеку шанс рассказать - сама просила.
- Экхрр... - смотритель прочищает горло, и начинает.
На маяке нас тогда работало четверо. Двое в смене. Днём можно было вообще уходить, но обычно один из сменщиков оставался или на самом маяке, или в домике неподалёку, где у нас был весь быт. Вода, запасы топлива в подвале, и прочее. В общем, в часе ходьбы была портовая деревушка, и я пошёл туда за всякими припасами, за табаком, ну и прочей дрянью. На маяке оставался Тин, спокойный малый, чуть меня помоложе, но тоже в подполковниках уже.
Возвращался я, значит, к маяку. В руках пакеты со снедью, из одного отчётливо тянет солёной рыбой. Было часа, наверное, три.
То есть, - смотритель хохотнул, - история началась не какой-нибудь там паршивой тёмной ночью в грозу. А среди бела дня, при том на небе только лёгкая облачность. И лето.
Да. Пока зашёл в домину, пока то-сё, разложил снедь, табачок выставил на стол, пока воды попил. Ну, и пошёл к маяку, раз Тина в доме не было. Ну, чтоб знал, что я уже на месте.
Подхожу эдак не спеша, дёрг за ручку. Заперто. Ну, думаю, что за новости? Ещё раз сходил специально в дом, хотя, даже если уходили, мы особо не запирали ничего, ну, недалеко если. Дома точно не было его, но я не нервничал, думаю, мог ведь он и в туалет там отлучиться. Короче, прошло полчаса, а Тина нет. Я прошёл даже и к туалету, постучал. Тишина. Тогда пошёл уже его искать. Побродил по территории, позвал его. Пошёл к маяку, и стал стучать в дверь, уже тревожась не на шутку.
Открывает! Рожа белая, "Ты?!", говорит. Я говорю, "а кто, твою маму, ещё-то?!"
И тут он рассказывает, что, пока я по деревне шатался, из моря вышел утопленник.
С маяка было отлично видно берег - естественно. И вот справа был небольшой пляж, мы там купались обычно, да и деревенские прибегали, особенно мальчишки, маяк смотреть, и по ночам тоже. Да.
Так вот, Тин говорил, что сидел он у окна, смотрел на этот пляж, как вдруг заметил, вроде как, большую рыбину, или краба. Ну, что-то тёмное, недалеко от воды. И приближается. А потом...
- Голова! Тони, чтоб мне лопнуть, голова! Я, как стоял, так и даже дышать забыл. Потом плечи, из воды, ну, ты знаешь, там сначала только глубоко, а потом мелко совсем. Человек, Тони, чтоб мне лопнуть, он вышел из воды, сначала шёл тяжко так, а потом... И пошёл дальше. Я тут как понял, что он может сюда прийти, внутрь, обезумел. Запер замок, и люк на крыше запер.
Я сначала обалдел натурально. Заставил его дыхнуть, хотя, за Тином не водилось привычек выпивать. Потом потрогал ему лоб, может, он приболел или перегрелся - не удивительно, мы всё утро на солнце проторчали, запасной дизель обслуживали. Нет, нормально, только вспотевший он был весь.
- Да видел я, мать твою! Там следы должны были остаться!
Вышли. Солнышко уже к закату уходит, но до включения ещё много времени. Да, вышли, прошлись с утёса к пляжу, там минут десять. Я шёл, думал про себя, мол, что за бред, но кисло на душе. Тин просто трясся, и оглядывался всю дорогу. Уже меня задёргал хуже некуда.
А потом мне и вовсе поплохело. Следы были. У воды уже стёртые, дальше они обозначились явно. Пересекали пляж и уходили в траву, я три раза прошёл вдоль цепочки. Обычные следы, мужчина среднего роста, ничего такого. А потом до меня дошло, отпустило, аж до смеха.
- Дурак ты, - говорю Тину, - идиот. Это был какой-нибудь ныряльщик из деревенских. Разыграл тебя, может, и сам не хотел.
Тин задумался на минуту или на две. Вроде тоже успокаиваться начал, что-то такое проговорил в духе "ну да, похоже". А потом глянет на меня резко:
- Да нет, Тони, как же он шёл по дну? Мы, когда во флоте служили, пробовали, к ногам привязывали брусья, чтобы по дну пройтись. Но так и шагу не сделать! А без них - не выйдет. Всплываешь, чер-рт тебя дери!
- Так он плыл, конечно. А потом на шаг перешёл. Тин, брось, ты в подполковниках уже сколько, полгода? Ты ж нормальный мужик, давай-ка, успокойся. Маяк я включу, а ты иди-ка, отлежись, что ли. На тебе лица нет, даже фуражку надеть не понятно к чему, хоть погоны на нос вешай.
К вечеру Тин отошёл, я даже разрешил ему немного выпить, хотя, в дежурство этого не полагалось. Рыбу поделили, овощей там нарезали, поужинали. Маяк во всю работал: как и положено, я включил его за час до заката.
Ещё, наверное, с неделю Тин меня изводил этим утопленником, чтоб его. Я уже думал поменяться с Барти или Коупом, плевать, две смены подряд, но ведь так тоже не жизнь. Когда сидит весь день перед тобой взрослый мужик и рассказывает какую-то ахинею.
Дошло уже до того, что мне эта погань стала сниться. Тин постарался, описал мне своего приятеля-покойника во всех подробностях.
Вот тогда я с Барти всё-таки поменялся. Нда.
Смотритель умолкает, но я ничего не отвечаю, потому как уже догадываюсь, что это не всё. Всё-таки, началось-то с того, что я его выдумала. Хотя, уже как-то не особо в это верится.
- А через месяц... Короче, была ночь - на этот раз - но, правда, без грозы. Я сидел на вышке, Коуп уже давно спал. Чтоб не уснуть, я мусолил какую-то книжку, и припоминал, запер ли дверь внизу. На ночь мы стали запираться после одного случая с парнями из деревни. Ничего серьёзного, просто досаждали они нам. Да.
Внизу постучали. Это не Коуп, подумал я, у нас был условный стук, сами же смеялись, когда придумывали, мудрили с морзянкой, как лейтенанты на спец.задании. Но и на деревенских не похоже.
Ну не надо на меня так смотреть. Конечно, это и был приятель Тина. Нет, мне не стало плохо или там страшно. Просто не по себе. Спокойный человек, он стоял на пороге, даже не пытаясь войти. Но под описание Тина подходил безупречно. Нет, на мертвеца он похож тоже не был. Только бледный и уставший.
Конечно, мысли в голову лезли. Но я и так считал, что малый был просто ныряльщиком. Что он делает так поздно на территории маяка, вот вопрос?
- Что вам нужно?
- Что-нибудь тяжёлое, сэр.
Это навело меня на некоторые мысли...
- Зачем бы? Кстати, проход на маяк запрещён.
- Да, я знаю. Я не отниму много времени. Что-нибудь тяжёлое и железное, пожалуйста.
- Железное, - начал заводиться я, предполагая хулиганство или ещё что похуже. - Значит, камень не пойдёт?
- Нет, сэр, боюсь, что нет.
- Иди-ка ты, парень, топись в другом месте, - не выдержал я.
- Но я не топиться, сэр.
- А зачем ты припёрся на маяк, между прочим, тут не для гражданских, и просишь всякую ерунду?!
- Понимаете... Море - это ворота на ту сторону, а маяк... Вы как бы смотритель...
- Я как бы смотритель, твою маму, а ты как бы из ума выжил, как вся эта шпана с вашими тайными обществами, и прочей лабудой.
Я вспомнил, что мой старый друг, уже в отставке, потерял племянника, когда тот угодил в какую-то секту. Его и несколько других фанатиков завалило однажды в пещере, где они творили какие-то там бредовые ритуалы. Я искренне это всё недолюбливал, и принимать ни в чём таком участия не хотел.
- Я не хотел... не хотел пугать вашего... коллегу, и вас тоже. Но мне действительно нужно...
Меня сперва смутили эти слова, всё-таки, штука с утопленником казалась просто сказкой. Ну, увидел этот псих тогда Тина на башне (хотя, далековато было с пляжа-то глазеть, ну да у всех разное зрение), ну, заметил, скажем, как тот запер дверь; может, он и проверял, заперто ли. Плевал я на него.
Я вдохнул воздуха для того, чтобы послать парня уже как следует, но так и остался стоять на месте. У парня отвалилось ухо. Прямо, чёрт побери, на моих глазах. Левое, мать его.
- Я опаздываю, - заметил он, а потом просто сдвинул меня с дороги. Меня, чтоб я сдох, мужика взрослого, офицера. Просто взял и отодвинул. А я глядел на это бледное ухо, успел заметить, куда оно упало. Белое, оно отлично выделялось на серых камнях порога, освещаемое лампой над крыльцом.
Было мне скверно. Страшно... не знаю, может и не страшно, но пошевелиться я не мог. Фантастикой я себе голову никогда не забивал, но знал, что обычно так и бывает, и злился на себя ужасно.
Парень прошёл обратно, он тащил за собой старый точильный круг, который неизвестно какого чёрта валялся у нас под лестницей, уже не упомнить, сколько лет. Круг был вместе с железной скобой, которая уже должна была прикручиваться там куда-то. Или это просто кусок неисправной точильни был, дьявол его пойми. А я всё стоял.
Парень вышел и ушёл на тропинку к пляжу.
Отпускало меня медленно. Но злился я всё больше, и сумел оттаять спустя минут семь. Меня вырвало прямо на месте, но я утёрся и побежал следом за придурком, прихватив с полки у двери фонарь. Ещё не хватало, чтобы у маяка всякие идиоты совершали самоубийства, топились, мать их. А ухо... ну, чёрт знает, что там за болячки у людей бывают.
Вспоминаю, вроде я всё-таки боялся... Но уже не помню.
Я его всё-таки нагнал.
- Эй, - крикнул, чтобы как-то отвлечь, - на черта тебе железяка?!
- Вы не поймёте. Без неё я помру.
Вот больной, то есть, с ней он выживет.
- Вход на дне, а железо помешает магии, да ещё быстро утащит меня вниз. Там я брошу его, и потом смогу открыть врата...
Я даже остановился. Конечно, парень совершал худшее дело в этой непростой жизни. Но если он так повредился умом, может, не стоило ему мешать? Я знал, что делают в лечебницах с такими. На душе было мерзко. Я снова попробовал его нагнать, хотя и заметил, что парень стал двигаться проворнее, чем я.
Ночь была глухая, ни звёзд, ни луны. Я с трудом видел дорогу впереди: если светить под ноги, я рисковал потерять из виду самоубийцу, а если на него, становилось трудно идти, в голове всё плыло и вращалось. Выходило, что мы идём как по еле освещённому тоннелю, или что-то в этом духе.
- Стой, дружище! Рано тебе ещё сводить счёты с жизнью!
- Я же сказал, вы не поймёте, - донеслось мне в ответ. Я его уже почти не различал.
Ясное дело, я не успел. Следы, которые меня вели, когда я перестал видеть его спину, повернули к воде. Я остановился и повёл луч фонаря поверху волн. Ничего не было видно, вода двигалась, не разобрать.
Что-то плескалось у самой кромки. Я склонился, борясь с головокружением, кое-как посветил. И долго всматривался в предмет, прибитый волной к песку. Рука, чтоб мне сдохнуть ещё тогда. Примерно по локоть.
Смотритель умолкает. Я задумалась крепко и глубоко. Это надо же такое выдумать. Начиная с самого смотрителя.
Но он ещё здесь, где бы не было это "здесь".
- Да. Я никому не рассказал. Вокруг маяков и так вечно куча баек. Ну, ухо, ну, рука. Парень нёс всякий бред, и наверняка был очень болен, во всех смыслах. То, что его видел Тин, ни о чём не говорит. Да и его ли?
- В общем, я пошёл, девочка. Если тебе так уж надо было услышать всю эту несуразицу, ты её получила. Если вздумаешь написать, измени имена. Да.
И ушёл. Я совершенно уверена, что персонажи продолжают жить после своих историй, так что, куда-то отправился этот смотритель маяка в отставке... А я осталась с новым сюжетом.
Здесь я хочу сказать пару финальных слов. Во-первых, когда смотритель только проступил из темноты под веками, я тогда ещё засомневалась, нужно ли было его выдумывать. А уж как он начал этот свой непонятный рассказ, я окончательно опечалилась, и мне несколько раз приходило в голову бросить эту затею, и потратить вечер на что-то более конкретное. Я, между прочим, сейчас шапку вяжу. Но такими темпами она будет готова к следующей зиме.
Да. Но я вспоминала, с чего началась вся эта штука: с мысли о том, что надо же во что-то верить. И необходимо творить, пусть и такие небылицы. Вот так я умею колдовать. Буду учиться лучше, но это необходимо делать только в процессе. И... может быть, мне и хотелось бы рассказать вам, к примеру, что-нибудь о лесных феях или волшебных колокольчиках, с солнечными лучами и прочими атрибутами света. А явился угрюмый смотритель, и рассказал про какого-то неясного типа, который или утопился два раза подряд для верности, или пересекал границу миров таким вот диким образом... И, понятное дело, когда рассказчик заводит все эти байки про то, что персонажи сами к нему приходят, и творят всё, что вздумается, то он, вроде как, инфантилен и безграмотен. И подсознание у него испорчено.
Может быть. Штука в том, что чудеса никак не отличить от выдумок, иллюзий и прочего. Так что, вот вам история, а как к ней отнестись, это уже не мне решать.
За сим вечер баек я закрываю. На все комментарии я обязательно отвечу завтра.
Хорошей вам ночи.
Да и мне тоже.
Да, конечно, это опять де Линт. И это "Маленькая странаМаленькая страна"
Обычно рецензии на книги начинаются словами "Эта книга повествует о...", но "Маленькая страна" повествует обо всём. Конечно, больше всего она повествует о магии, да кто сейчас об этом не пишет?
Но дело не в этом.
В книге есть интересный приём, история в истории (и не сразу понятно, какая из них какую объемлет). Но это даже более, чем просто приём. Прочитав её, я поняла, что есть и третья история, и, как только до меня это дошло, модель матрёшки полностью разошлась по швам. Всё, что от неё осталось, я бы назвала "матрёшкой Мёбиуса", хотя, узнай он такое, не знаю, как бы отреагировал... *качает головой*
Есть книги, которые приятно прочесть. Есть такие, которые хочется перечитать или даже перечитывать. А вот эта книга — из тех, что меняют представление о мире и месте в нём. Ап. И всё. И старые представления накрываются медной матрёшкой. Правда, кое-что происходит дальше, и это тоже есть в книге...
Это тот же фокус со светом Далёкого Прошлого из истории "Покинутых небес", это очень старая история.
Знаете, бывало со мной всякое, я имею ввиду, такое, после которого я думала примерно вот что: "Ёжкин кот, вот это номер! Да после такого все мои представления, всё моё поведение изменятся и никогда не будут прежними!" Иногда даже бывало так, что подобное случалось с кем-то из моего круга раньше, и я активно удивлялась, а почему это они не изменились коренным образом, ведь с ними произошло Это?! Но со временем — и об этом говорится в "Маленькой стране" — свет угасает, и чудеса забываются. Да-да, старушка-чёрт сошла с ума, и утверждает, что с ней случались чудеса. Чтоб мне лопнуть, я готова прослыть местной краснобайкой, это ничего. Мне бы мысль донести...
Да. Память теряет яркость красок. Раз за разом. И, пусть что-то остаётся, хотя бы просто сухие факты, в них всё сложнее верить, а уж отзвуки их ловить — и подавно, задача для терпеливых и упрямых. И, снова столкнувшись с чудом (а эта книга — из породы чудес), уже начинаешь ловить себя на неутешительных мыслях: "Ну, это всё не надолго... Да, сейчас крылья за спиной, и нужно пролететь на них как можно дальше, но потом... да, потом всё это исчерпается, и..."
Так вот. Прочитав эту книгу о трёх историях (я действительно в изумлении от осознания, что их именно три..!), я поняла простую мысль. Это из разряда "срывания покровов", то есть, внезапного постижения простых самоочевидных вещей персонажем-"жирафом".
Но есть слова, а есть опыт, верно?
Ой, да это ещё Фрай писал... Что чудеса уходят и истончаются, что, единожды упустив хвост волшебства, придётся или бултыхаться в болоте, или потратить изрядно сил, бегая за чудесами, с риском поломать ноги, шею и мозги.
Но, ребята. По-моему, лучше поломать. Вернее, лучше без травматизму. Но побегать. И свет. Он стоит того.
Поэтому, я вступлю с вами в преступный сговор. Преступный, конечно, в отношении спокойного жития, болотистой местности и прочего.
Много говорить о книжке я больше не буду. Книжку я просто от души рекомендую прочитать. Хотя бы для того, чтобы в конце насладиться третьей историей, ага. Тут должно быть заговорщицкое подмигивание.
А я расскажу вам историю. Поиграем в Джека (хотя, я за Коди... но это другой разговор).
И, да, моя любимая цитата... "Как ты говорила. Будем прославлять Благодать."
обещанное заговорщикамЗначит, так. Когда я задумывала историю, захотелось начать как-то иначе, необычно. Хотя за мной водится грешок и без отдельных намерений начинать не с того края, тут я рискнула вообще уж обнаглеть. И начала не с темы или идеи, а с персонажа. Я постаралась представить его во всех подробностях, настолько живым, чтобы он сам рассказал мне то, что ему есть рассказать. И знаете, получилось.
Это был смотритель маяка. Сначала всплыло именно название профессии, а потом и он сам. Пожилой лысеющий мужчина, довольно плотный (не полноватый, а такой крепкий широкий человек), невысокого роста, с седыми волосами, честно обрамляющими ровную лысину. Бороды он не носит, но и гладко бритым его не назвать. У него красноватое лицо, наверное, из-за полнокровия, а вообще он производит ощущение бодрого, хоть и в возрасте здоровяка, много повидавшего, прочно простоявшего на ногах лет эдак шестьдесят семь, и намеревающегося продолжать в том же духе дальше.
- Ну... - произносит он выжидающе. В голосе ни злобы, ни насмешки. Так, лёгкое любопытство.
- Для начала, расскажите немножко о себе. Вы ведь смотритель маяка, или я ошиблась?
- Да как сказать. Немного ошиблась, девочка. Был.
- Были..? А разве можно оставить маяк без присмотра?
- Да полно! Эти ребята из береговых служб всегда готовы подыскать замену, если ты собираешься уходить.
- И кто же сменил вас? Ему можно доверять? То есть, я хочу сказать...
- Да ясно. Ответственность. Да, я видел этого парня, ты даже, кажется, его немного знаешь. У него были манеры, с какими не засиживаются на такой работе. Кроме того, он, похоже, успел насолить кому-то в городе. Но, вроде, надёжный... А тебя это разве интересует?
- Всё немного интересует. Но, вообще-то, я у вас не это хотела спросить...
- Это видно. Выдумывать человека, а потом болтать с ним о его работе - чертовски странное занятие. Должно же быть что-то ещё...
Кажется, он разговаривает неохотно. Да и едва ли горит желанием вот прямо сразу выкладывать свои истории. Так всегда с ними, с персонажами. Если выдумываешь кого-то особенно живого, нужно быть готовой к тому, что творение начнёт своевольничать. Древняя, как мир, история. Тот старый уважаемый бородач со своими шестью днями творения тоже наверняка долго удивлялся... Я чувствую себя до смешного глупо. Но продолжаю:
- Я хотела спросить о необычных случаях. О чём-нибудь странном. Видите ли, я подумала, а не собирать ли мне такие истории. С вами что-нибудь такое случалось?
- Нет.
Он ответил слишком быстро, я это заметила.
- Совсем? - в ответ он мотнул головой. - А сколько вы работали на маяке.
- Лет с пятнадцать, - отозвался смотритель. Видя, что на какие-то вопросы он всё-таки отвечал, я решила проявить упрямство:
- И за это время ни одной истории?
- Ни одной паршивой истории.
Ругательство прозвучало как-то бледно, смотритель явно позабыл вместить в слово немного гнева.
- И всё-таки..?
- Ну, была, была одна. Да это и не история вовсе. Точно не то, что тебе нужно.
"Ну да", думаю я, "стала бы я вас придумывать ради завалящей байки, рождённой парами спиртного". Хотя и становится немного грустно - а вдруг и правда...
- Расскажите, - всё-таки прошу я. Раз уж начала, надо теперь дать человеку шанс рассказать - сама просила.
- Экхрр... - смотритель прочищает горло, и начинает.
На маяке нас тогда работало четверо. Двое в смене. Днём можно было вообще уходить, но обычно один из сменщиков оставался или на самом маяке, или в домике неподалёку, где у нас был весь быт. Вода, запасы топлива в подвале, и прочее. В общем, в часе ходьбы была портовая деревушка, и я пошёл туда за всякими припасами, за табаком, ну и прочей дрянью. На маяке оставался Тин, спокойный малый, чуть меня помоложе, но тоже в подполковниках уже.
Возвращался я, значит, к маяку. В руках пакеты со снедью, из одного отчётливо тянет солёной рыбой. Было часа, наверное, три.
То есть, - смотритель хохотнул, - история началась не какой-нибудь там паршивой тёмной ночью в грозу. А среди бела дня, при том на небе только лёгкая облачность. И лето.
Да. Пока зашёл в домину, пока то-сё, разложил снедь, табачок выставил на стол, пока воды попил. Ну, и пошёл к маяку, раз Тина в доме не было. Ну, чтоб знал, что я уже на месте.
Подхожу эдак не спеша, дёрг за ручку. Заперто. Ну, думаю, что за новости? Ещё раз сходил специально в дом, хотя, даже если уходили, мы особо не запирали ничего, ну, недалеко если. Дома точно не было его, но я не нервничал, думаю, мог ведь он и в туалет там отлучиться. Короче, прошло полчаса, а Тина нет. Я прошёл даже и к туалету, постучал. Тишина. Тогда пошёл уже его искать. Побродил по территории, позвал его. Пошёл к маяку, и стал стучать в дверь, уже тревожась не на шутку.
Открывает! Рожа белая, "Ты?!", говорит. Я говорю, "а кто, твою маму, ещё-то?!"
И тут он рассказывает, что, пока я по деревне шатался, из моря вышел утопленник.
С маяка было отлично видно берег - естественно. И вот справа был небольшой пляж, мы там купались обычно, да и деревенские прибегали, особенно мальчишки, маяк смотреть, и по ночам тоже. Да.
Так вот, Тин говорил, что сидел он у окна, смотрел на этот пляж, как вдруг заметил, вроде как, большую рыбину, или краба. Ну, что-то тёмное, недалеко от воды. И приближается. А потом...
- Голова! Тони, чтоб мне лопнуть, голова! Я, как стоял, так и даже дышать забыл. Потом плечи, из воды, ну, ты знаешь, там сначала только глубоко, а потом мелко совсем. Человек, Тони, чтоб мне лопнуть, он вышел из воды, сначала шёл тяжко так, а потом... И пошёл дальше. Я тут как понял, что он может сюда прийти, внутрь, обезумел. Запер замок, и люк на крыше запер.
Я сначала обалдел натурально. Заставил его дыхнуть, хотя, за Тином не водилось привычек выпивать. Потом потрогал ему лоб, может, он приболел или перегрелся - не удивительно, мы всё утро на солнце проторчали, запасной дизель обслуживали. Нет, нормально, только вспотевший он был весь.
- Да видел я, мать твою! Там следы должны были остаться!
Вышли. Солнышко уже к закату уходит, но до включения ещё много времени. Да, вышли, прошлись с утёса к пляжу, там минут десять. Я шёл, думал про себя, мол, что за бред, но кисло на душе. Тин просто трясся, и оглядывался всю дорогу. Уже меня задёргал хуже некуда.
А потом мне и вовсе поплохело. Следы были. У воды уже стёртые, дальше они обозначились явно. Пересекали пляж и уходили в траву, я три раза прошёл вдоль цепочки. Обычные следы, мужчина среднего роста, ничего такого. А потом до меня дошло, отпустило, аж до смеха.
- Дурак ты, - говорю Тину, - идиот. Это был какой-нибудь ныряльщик из деревенских. Разыграл тебя, может, и сам не хотел.
Тин задумался на минуту или на две. Вроде тоже успокаиваться начал, что-то такое проговорил в духе "ну да, похоже". А потом глянет на меня резко:
- Да нет, Тони, как же он шёл по дну? Мы, когда во флоте служили, пробовали, к ногам привязывали брусья, чтобы по дну пройтись. Но так и шагу не сделать! А без них - не выйдет. Всплываешь, чер-рт тебя дери!
- Так он плыл, конечно. А потом на шаг перешёл. Тин, брось, ты в подполковниках уже сколько, полгода? Ты ж нормальный мужик, давай-ка, успокойся. Маяк я включу, а ты иди-ка, отлежись, что ли. На тебе лица нет, даже фуражку надеть не понятно к чему, хоть погоны на нос вешай.
К вечеру Тин отошёл, я даже разрешил ему немного выпить, хотя, в дежурство этого не полагалось. Рыбу поделили, овощей там нарезали, поужинали. Маяк во всю работал: как и положено, я включил его за час до заката.
Ещё, наверное, с неделю Тин меня изводил этим утопленником, чтоб его. Я уже думал поменяться с Барти или Коупом, плевать, две смены подряд, но ведь так тоже не жизнь. Когда сидит весь день перед тобой взрослый мужик и рассказывает какую-то ахинею.
Дошло уже до того, что мне эта погань стала сниться. Тин постарался, описал мне своего приятеля-покойника во всех подробностях.
Вот тогда я с Барти всё-таки поменялся. Нда.
Смотритель умолкает, но я ничего не отвечаю, потому как уже догадываюсь, что это не всё. Всё-таки, началось-то с того, что я его выдумала. Хотя, уже как-то не особо в это верится.
- А через месяц... Короче, была ночь - на этот раз - но, правда, без грозы. Я сидел на вышке, Коуп уже давно спал. Чтоб не уснуть, я мусолил какую-то книжку, и припоминал, запер ли дверь внизу. На ночь мы стали запираться после одного случая с парнями из деревни. Ничего серьёзного, просто досаждали они нам. Да.
Внизу постучали. Это не Коуп, подумал я, у нас был условный стук, сами же смеялись, когда придумывали, мудрили с морзянкой, как лейтенанты на спец.задании. Но и на деревенских не похоже.
Ну не надо на меня так смотреть. Конечно, это и был приятель Тина. Нет, мне не стало плохо или там страшно. Просто не по себе. Спокойный человек, он стоял на пороге, даже не пытаясь войти. Но под описание Тина подходил безупречно. Нет, на мертвеца он похож тоже не был. Только бледный и уставший.
Конечно, мысли в голову лезли. Но я и так считал, что малый был просто ныряльщиком. Что он делает так поздно на территории маяка, вот вопрос?
- Что вам нужно?
- Что-нибудь тяжёлое, сэр.
Это навело меня на некоторые мысли...
- Зачем бы? Кстати, проход на маяк запрещён.
- Да, я знаю. Я не отниму много времени. Что-нибудь тяжёлое и железное, пожалуйста.
- Железное, - начал заводиться я, предполагая хулиганство или ещё что похуже. - Значит, камень не пойдёт?
- Нет, сэр, боюсь, что нет.
- Иди-ка ты, парень, топись в другом месте, - не выдержал я.
- Но я не топиться, сэр.
- А зачем ты припёрся на маяк, между прочим, тут не для гражданских, и просишь всякую ерунду?!
- Понимаете... Море - это ворота на ту сторону, а маяк... Вы как бы смотритель...
- Я как бы смотритель, твою маму, а ты как бы из ума выжил, как вся эта шпана с вашими тайными обществами, и прочей лабудой.
Я вспомнил, что мой старый друг, уже в отставке, потерял племянника, когда тот угодил в какую-то секту. Его и несколько других фанатиков завалило однажды в пещере, где они творили какие-то там бредовые ритуалы. Я искренне это всё недолюбливал, и принимать ни в чём таком участия не хотел.
- Я не хотел... не хотел пугать вашего... коллегу, и вас тоже. Но мне действительно нужно...
Меня сперва смутили эти слова, всё-таки, штука с утопленником казалась просто сказкой. Ну, увидел этот псих тогда Тина на башне (хотя, далековато было с пляжа-то глазеть, ну да у всех разное зрение), ну, заметил, скажем, как тот запер дверь; может, он и проверял, заперто ли. Плевал я на него.
Я вдохнул воздуха для того, чтобы послать парня уже как следует, но так и остался стоять на месте. У парня отвалилось ухо. Прямо, чёрт побери, на моих глазах. Левое, мать его.
- Я опаздываю, - заметил он, а потом просто сдвинул меня с дороги. Меня, чтоб я сдох, мужика взрослого, офицера. Просто взял и отодвинул. А я глядел на это бледное ухо, успел заметить, куда оно упало. Белое, оно отлично выделялось на серых камнях порога, освещаемое лампой над крыльцом.
Было мне скверно. Страшно... не знаю, может и не страшно, но пошевелиться я не мог. Фантастикой я себе голову никогда не забивал, но знал, что обычно так и бывает, и злился на себя ужасно.
Парень прошёл обратно, он тащил за собой старый точильный круг, который неизвестно какого чёрта валялся у нас под лестницей, уже не упомнить, сколько лет. Круг был вместе с железной скобой, которая уже должна была прикручиваться там куда-то. Или это просто кусок неисправной точильни был, дьявол его пойми. А я всё стоял.
Парень вышел и ушёл на тропинку к пляжу.
Отпускало меня медленно. Но злился я всё больше, и сумел оттаять спустя минут семь. Меня вырвало прямо на месте, но я утёрся и побежал следом за придурком, прихватив с полки у двери фонарь. Ещё не хватало, чтобы у маяка всякие идиоты совершали самоубийства, топились, мать их. А ухо... ну, чёрт знает, что там за болячки у людей бывают.
Вспоминаю, вроде я всё-таки боялся... Но уже не помню.
Я его всё-таки нагнал.
- Эй, - крикнул, чтобы как-то отвлечь, - на черта тебе железяка?!
- Вы не поймёте. Без неё я помру.
Вот больной, то есть, с ней он выживет.
- Вход на дне, а железо помешает магии, да ещё быстро утащит меня вниз. Там я брошу его, и потом смогу открыть врата...
Я даже остановился. Конечно, парень совершал худшее дело в этой непростой жизни. Но если он так повредился умом, может, не стоило ему мешать? Я знал, что делают в лечебницах с такими. На душе было мерзко. Я снова попробовал его нагнать, хотя и заметил, что парень стал двигаться проворнее, чем я.
Ночь была глухая, ни звёзд, ни луны. Я с трудом видел дорогу впереди: если светить под ноги, я рисковал потерять из виду самоубийцу, а если на него, становилось трудно идти, в голове всё плыло и вращалось. Выходило, что мы идём как по еле освещённому тоннелю, или что-то в этом духе.
- Стой, дружище! Рано тебе ещё сводить счёты с жизнью!
- Я же сказал, вы не поймёте, - донеслось мне в ответ. Я его уже почти не различал.
Ясное дело, я не успел. Следы, которые меня вели, когда я перестал видеть его спину, повернули к воде. Я остановился и повёл луч фонаря поверху волн. Ничего не было видно, вода двигалась, не разобрать.
Что-то плескалось у самой кромки. Я склонился, борясь с головокружением, кое-как посветил. И долго всматривался в предмет, прибитый волной к песку. Рука, чтоб мне сдохнуть ещё тогда. Примерно по локоть.
Смотритель умолкает. Я задумалась крепко и глубоко. Это надо же такое выдумать. Начиная с самого смотрителя.
Но он ещё здесь, где бы не было это "здесь".
- Да. Я никому не рассказал. Вокруг маяков и так вечно куча баек. Ну, ухо, ну, рука. Парень нёс всякий бред, и наверняка был очень болен, во всех смыслах. То, что его видел Тин, ни о чём не говорит. Да и его ли?
- В общем, я пошёл, девочка. Если тебе так уж надо было услышать всю эту несуразицу, ты её получила. Если вздумаешь написать, измени имена. Да.
И ушёл. Я совершенно уверена, что персонажи продолжают жить после своих историй, так что, куда-то отправился этот смотритель маяка в отставке... А я осталась с новым сюжетом.
Здесь я хочу сказать пару финальных слов. Во-первых, когда смотритель только проступил из темноты под веками, я тогда ещё засомневалась, нужно ли было его выдумывать. А уж как он начал этот свой непонятный рассказ, я окончательно опечалилась, и мне несколько раз приходило в голову бросить эту затею, и потратить вечер на что-то более конкретное. Я, между прочим, сейчас шапку вяжу. Но такими темпами она будет готова к следующей зиме.
Да. Но я вспоминала, с чего началась вся эта штука: с мысли о том, что надо же во что-то верить. И необходимо творить, пусть и такие небылицы. Вот так я умею колдовать. Буду учиться лучше, но это необходимо делать только в процессе. И... может быть, мне и хотелось бы рассказать вам, к примеру, что-нибудь о лесных феях или волшебных колокольчиках, с солнечными лучами и прочими атрибутами света. А явился угрюмый смотритель, и рассказал про какого-то неясного типа, который или утопился два раза подряд для верности, или пересекал границу миров таким вот диким образом... И, понятное дело, когда рассказчик заводит все эти байки про то, что персонажи сами к нему приходят, и творят всё, что вздумается, то он, вроде как, инфантилен и безграмотен. И подсознание у него испорчено.
Может быть. Штука в том, что чудеса никак не отличить от выдумок, иллюзий и прочего. Так что, вот вам история, а как к ней отнестись, это уже не мне решать.
За сим вечер баек я закрываю. На все комментарии я обязательно отвечу завтра.
Хорошей вам ночи.
Да и мне тоже.
@настроение: а какое тут может быть настроение? я ошеломлена не меньше... но довольна сделанным делом
@темы: Тайнопись, проза, Книги, Творчество
-
-
12.11.2009 в 13:37Я знала, что ты поймёшь меня!
Karolina Cienkowska
Не решают, конечно. Это просто были оборот и атрибутика. На счёт писательниц, это точно!
вот это работа писателя) *кивает с улыбкой* Мне кажется, тебе есть что обсудить с комментатором выше. Я пока всё ещё ощущаю себя дилетантом, хотя стараюсь не задерживаться в этом эгоистичном состоянии.
Эмм, написана года два назад (а начата и того раньше), по свежим следам статей о сицилийской и чикагской мафии, но без фентази не обошлось, потому что где-то в это время читалась "Зеленая мантия". Вот, если хочешь полюбопытствовать: here-4ert.livejournal.com/4745.html
-
-
12.11.2009 в 22:32-
-
13.11.2009 в 10:16Буду с любопытством ждать комментариев. Можно там, можно сюда (последнее удобнее).