A drawer & a honest art-thief.
Продолжаем в том же режиме, теперь на очереди движуха.
читать дальшеГлава 8. Улицы, дома, башни...
Предложение знавицы выйти на улицу и идти, куда глаза глядят, кажется мне абсурдным. Я не знаю местных порядков, города, вообще ничего здесь, кроме того, не хочу разминуться со спутниками, наличие которых рядом давало мне хоть какие-то шансы, да и знавица еще может дать мне хоть какую-то полезную информацию. Я вдыхаю поглубже, чтобы объяснить ей несуразность такого подхода, но она опережает меня:
- Твой страх мне понятен. С другой стороны, взгляни, как все обстоит на деле: через малость я оставлю дом, чтобы улаживать свои дела. Неужели ты будешь сидеть здесь и терять время, вместо того, чтобы попытаться найти помощь?
- Или приключение на собственную… кхм.
- Или ничего, - добавляет женщина, - как тогда, на поле, тебе просто нужно решать, хотя ты ничего не знаешь.
- Но теперь у меня хотя бы есть, что терять..!
- Это ты так считаешь, - странно отвечает знавица с суровыми нотами в голосе. – Кроме того, нужно сильно постараться, чтобы потерять шхаведа.
- Кого?
- Тот твой попутчик, что умеет хоть как-то договариваться со шха, такие ены называются шхаведами. Он тебя так и так найдет, твое редкое шха он не упустит ни за что.
- Хорошо, но я все равно ничего здесь не знаю. Если бы ты рассказала мне…
- Даже если я проведу целый день, объясняя тебе устройство мира, ты не приблизишься ни к его пониманию, ни к решению собственного вопроса. Кроме того, мы не можем угадать, какие знания пригодятся тебе, а какие нет. Зато ты получишь шанс найти помощь вне этого дома.
Я умолкаю, пораженная. По-прежнему не в состоянии оценить масштабов опасности такой авантюры, я не могу и решиться на нее.
- Размышляй, я начинаю собираться.
Сказав это, знавица направляется ко входной двери и, открыв ее настежь, кричит: «Тхор!», словно зовя кого-то. Мне становится интересно, кто бы это мог быть, и я неосознанно отодвигаю момент принятия решения. Через минуту я понимаю, что решение уже принято. Почти сразу на зов знавицы с первого этажа поднимается какой-то мужик. Войдя в комнату, он начинает что-то тихо обсуждать с женщиной, а я покрываюсь липким пóтом. Это же он… Это тот человек, который убил четверых грабителей там, на дороге к Русти.
Убийца скоро выходит вон, а я, пытаясь успокоиться, сообщаю знавице, что это он, он убил… И сразу же прошу у нее хлеб или что-то в этом духе, и воды, и готова даже заплатить – оставаться в одном доме с убийцей мне не улыбается, картина трупов на дороге, брызги крови на придорожной траве, неестественная тяжесть мертвого тела – это все слишком еще живо.
Хлеб мне выдают даром, прибавив к нему вяленого мяса, и воду знавица сама набирает в мою флягу, а слова об убийствах и прочем не производят на нее должного впечатления:
- Не мое дело, что делил он на дороге с теми четырьмя енами. Сейчас у меня с ним договор, он делает то, что я скажу, так зачем мне волноваться о его прошлых деяниях?
- А если он обманет?
- Значение этого слова мне не известно.
- Сделает что-то против твоей воли?
- У нас договор, - спокойно, терпеливо повторяет женщина, и мне остается только кивнуть, приняв к сведению ее безграничную веру в лояльность наемника.
А затем я действительно ухожу, из страха и надежды. Уже на пороге оборачиваюсь:
- Ты все же мне очень помогла, я благодарна.
- Я принимаю твои слова, - кивает знавица, и добавляет. – Еще я бы в твоем положении очень берегла свою сумку, я полагаю, в ней содержится нечто, помогающее тебе, хотя я и не знаю, что это.
Что ж, решаю я, новость хорошая, и, кивнув на прощанье, спускаюсь по лестнице, и выхожу из дома.
Город впечатляет меня – именно теперь, днем, когда всюду движение, звуки, детали.
Улица, на которую выходит парадное дома, не слишком широкая, но пересекается с такой, чуть поодаль, и я сразу решаю идти туда, полагаясь на расхваленную знавицей удачу. Покрепче прижав к себе сумку, я выхожу на перекресток и принимаюсь разглядывать окрестности, а разглядывать есть что. Для начала, мой взор поднимается на стену ближайшего здания. На углу аккуратного оштукатуренного строения красуется металлическая табличка с надписью «Кошска Трóпа», а сверху, прямо на бежевой краске стены, черным нарисована… хм, кошка? Голова чуть мелковата, а хвост длиннее обычного, но зверек вполне узнаваем. Они, что, здесь водятся?
Затем я оглядываю пешеходов, выставленные вдоль широкой людной улицы лавки, и обалдеваю от обилия впечатлений.
Например, сразу выделяющийся из общей массы великан – метров трех, не ниже, и худой, как щепка, он медленно бредет по улице, удаляясь от меня. Длинное светлое одеяние, широкое не по размеру, роднит фигуру с корабельной мачтой в часы штиля.
Или же совершенно пустой лоток, у которого толчется целая куча народу. По очереди, которую трудно среди них определить, люди кладут на прилавок кто чем богат: инкрустированный камнями посох, старое колесо или шляпа с пером. Владелец лавки терпеливо что-то объясняет клиентам, забирает принесенные ими вещи, и отдает им нечто небольших размеров, хранящееся под прилавком.
Или интересная группа, шествующая как раз мимо меня. Люди очень разной комплекции, роста и даже цвета кожи, одеты в одинаковые светло-голубые мантии. Все эти мантии одного и того же размера, поэтому на тощей высокой женщине одеяние висит мешком, едва прикрывая колени, а пухлый, очень низкий толстяк вынужден носить мантию в обтяжку, завязав подол узлом.
Или высокий полупрозрачный силуэт, следующий за печальным человеком, страдающим, судя по виду и жестам, сильной мигренью. Или кьеу глубокого синего цвета, привязанное к столбу возле заведения «Едальня Бропы», или огромный мешок, который тащит очень маленькое существо, почти полностью скрытое своим нелегким грузом.
«Рóги – город контрастов», перефразируя знаменитые слова. Глубоко вздохнув, смешиваюсь с людским потоком, не забывая крепко прижимать сумку к себе. Медленно иду по Кошской трóпе, глазея по сторонам и пытаясь понять, как среди этой пестроты найти мудреца, способного помочь мне. Наконец, мой взор выхватывает из общей картины вывеску «Книги и советы», из-под которой, на порог заведения, выходит вполне довольная жизнью барышня. Пожав плечами, направляюсь туда – чем черт не шутит, верно?
Наверное, моя удача довольно своеобразная и капризная девица: я даже в дверь войти не успеваю, как в соседнем здании начинает твориться нечто странное: поднимается за онами верхнего этажа какой-то гомон, потом крики, глухие удары, затем тишина, которая сейчас же разрывается глубоким, рокочущим гулом. Гул набирает обороты, словно бы вбирая в себя больше звука, блуждает по дому, сменяясь треском, грохотом, ударами и криками. Затем звук спускается вниз и укореняется где-то в подвале, мерно пульсируя на басах, словно там, внизу, притаился самолет-истребитель с работающим двигателем. Была бы я кошкой, я бы прижала уши к затылку и дала бы деру, но – я не кошка, поэтому, вместе с прочими прохожими, отвлекшимися от своих дел, я начинаю медленно отступать от гудящего дома, развернувшись к нему корпусом и продолжая наблюдать. Спиной утыкаюсь в нервно вскрикнувшего кьеу, отпрыгиваю в сторону, отхожу еще дальше… Звук нарастает, а потом вдруг разряжается раскатом грома и легким землетрясением, от которого окна первого этажа дома лопаются, а дверь вылетает наружу. Впрочем, дверь-то вылетает от того, что кто-то со всей силы высаживает ее изнутри – герой вылетает вместе с побежденной дверью, проезжает на ней по мостовой, а за ним дом бегом покидают еще несколько человек, к которым он и присоединяется, едва поднявшись на ноги. Многие из зевак тоже разворачиваются и убегают. При этом, что странно, я не замечаю паники. Если бы такое случилось на оживленной улице Москвы, кругом уже визжали бы, толкались и бегали, размахивая руками и сея панику. А тут люди – точнее, ены – спокойно так, организованно разбегаются, без толкотни и лишнего шума. Я и сама продолжаю отступление, не желая оставаться на пустом месте, расширяющемся вокруг «нехорошего дома».
В общем, я дождалась своеобразной развязки: из дома начинают вылетать, выбегать, а затем и выползать самые разные и удивительные твари. Некоторая часть из них была теми самыми «тучами», и я предполагаю, что если «шха может выглядеть как угодно», остальные существа той же породы. Но их разнообразие меня ошеломляет: волосатые, толстые змеи, вертлявые карлики-уроды, какие-то бесформенные тяжелые амебы и еще невесть что. Впрочем, догадки, похоже, верны: во-первых, народ вокруг переходит в массовое бегство, а во-вторых, одно и непонятных паукообразных существ успевает прыгнуть на замешкавшегося зеваку, и он тут же хватается за голову, словно его сию секунду разбила мигрень.
Теперь бегут решительно все. Удивительно спокойно, без выражений крайнего ужаса на лицах, окружающие меня ены уверенно соревнуются друг с другом в беге, а я вот начинаю отставать. У меня еще в школе по физкультуре была еле-еле натянутая четверка, и никакие походы в спортзалы мне не помогли.
Некоторой прыти мне добавляет последнее покинувшее дом существо – огромный «тролль» жизнерадостно-рыжего окраса, с веселым оскалом и широкими плечами, которыми тварь с грохотом выносит наружу остатки дверного косяка. Штука в том, что он выбирает именно ту сторону, в которую убегаю и я – вверх по Кошской. Бежит он грузно, но довольно быстро, иными словами, догоняет. А я все отстаю, увеличивая разрыв между собой и другими участниками забега.
Я уже начинаю подыскивать убежище среди приветливо распахнутых дверей ближайших домов, выбирая проем поýже, но тут замечаю нечто интересное впереди: против общего потока, то есть, на встречу нам с «троллем», мчится некий всадник. Видимо, строптивая удача решила отвернуть от меня свой зад, и снова улыбнуться: во всаднике я узнаю Тррхе. Еще через минуту я начинаю догадываться, что будет дальше, и подумываю о том, чтобы все же укрыться в доме. Однако, я уже не успеваю.
Торговец, чуть притормозив возле, хватает меня за шкирку и отточенным движением перекидывает поперек седла, тут же снова пуская кьеу в галоп. Я не знаю, как у меня получается удержаться на седле в таких обстоятельствах, и за что именно я схватилась мертвой хваткой, но это и не важно: во-первых, переживания те еще, а во-вторых, вместо того, чтобы развернуться, торговец продолжает сближаться с рыжим чудищем. Я совершенно отчетливо ощущаю замах лапы «тролля», когда мы пролетает мимо него, но, кажется, по нам он не попал, и мы скачем дальше. Вернее, скачет кьеу, а меня болтает, швыряет и подбрасывает.
Нужно отдать Тррхе должное, он довольно скоро останавливается, и даже помогает мне: сперва скатиться с седла (оказывается, с самого начала я крабом вцепилась в щиколотку торговца, и теперь мне жутко неловко), а затем переместиться Тррхе за спину. Хотя я плохо чувствую свое тело, но ни секунды не колеблюсь: «тролль», кажется, развернулся, и снова преследует. Так что, кое-как усаживаюсь, и мы уезжаем с Кошской прочь.
По мере того, как мы удаляемся от места происшествия, я все больше успокаиваюсь, а затем выравниваю дыхание и наконец начинаю осматриваться по сторонам, благо, едем мы теперь нет так быстро – «тролль» остался позади. Последствия непонятной ситуации заметны все менее: прохожие вокруг спокойнее, разбежавшихся тварей вообще не видно. Торговля, идущая здесь практически повсеместно, не прекращается, праздношатающиеся пешеходы шатаются вполне праздно. Мне не слишком понятно такое спокойствие, ну да всему свое время. Кроме того, я чувствую, что Тррхе чем-то озабочен или встревожен, и не спешу лезть с расспросами.
Оставив жалкие попытки проанализировать ситуацию, просто осматриваюсь вокруг, уже подустав удивляться разнообразию форм, размеров и цветов местного населения. Встречаются нам и знакомые синекожие везрилы, парочка «эльфов», один из которых – лысоватый толстяк, и его роднят с чудесным народом только длинные, почти мультяшные уши. Помимо разнообразия жителей замечаю, что ездовые животные тоже весьма пестрые: кьеу щеголяют различными окрасами, от пегого до ультрамарина и болотной зелени. Также попадаются и те утонченные оленелошади, хрупкие, жилистые и высокие, а еще – один тяжеловесный, массивный зверь, впряженный в телегу.
Сам город тоже изумляет. С некоторой натяжкой его можно считать похожим на европейские средневековые города: каменные мостовые сменяются деревянными или сходят на нет до грунта, пересекаемый нами мост напоминает Чехов мост в нежно любимой мною Праге, да и дома в большинстве отвечают стилю тех времен. Загвоздка только одна – все дома очень разные, и соседствуют в самых неожиданных сочетаниях: темная, мрачная башня со стрельчатыми окнами стоит вплотную с низеньким «пряничным домиком», роскошное трехэтажное здание с колоннами и впечатляющей лепниной соседствует со строгим, аскетичным строением, имеющим минимум отделки. Штукатурка, голая кладка, брус и накладные деревянные панели сочетаются едва ли не в одном здании. И, при всем этом разнообразии, с развешенным в узких переулках бельем, начищенными трубами, удивительными резными балконами и громоздящимися чуть ли не до крыш ящиками и корзинами – при всем этом, город выглядит каким-то уютным, домашним, не хаосом безвкусицы, а своеобразным праздником архитектуры.
Середина дня застает меня под мрачными стенами монументального ансамбля, состоящего из соединенных парапетами и мостами трех высоких башен. Я стерегу кьеу, ожидая ушедшего за массивные темные ворота торговца. Прохожие заинтересованно разглядывают меня, а я подавляю желание показывать им язык. Во-первых, я тут уже больше получаса стою, во-вторых, я ошалела от недавних происшествий, в-третьих, хотелось бы где-нибудь пристроиться и нормально поесть. Мы все утро разъезжаем по городу, как мне кажется, почти бессистемно, Тррхе то и дело исчезает в каких-то домах или за воротами, и затем мы едем дальше. Вроде бы, ничего такого, но я почему-то зверски устала, да и голова начинает ныть – на затылке выросла отличная шишка, и я благодарю местных богов хотя бы за то, что обошлось, похоже, без сотрясений.
Мои незнание, удивление, невозможность понимать и делать выводы только усиливают головную боль, утомляя и раздражая. Куда мне податься за главным ответом, у кого узнать, как вернуться домой, где найти такого просвещенного мудреца? И дальше – что за шха сидит на мне, не причиняя вреда, почему Тррхе не может его забрать, и что вообще такое эти шха? Чем обеспокоен торговец, связано ли это с происшествием на Кошской, и что же там стряслось? Что это за бородатый колдун-псих, почему он тоже шха, и будет ли он и дальше преследовать меня? В висках стучит и давит…
- Потрогать разрешаешь? – робкий, тоненький голосок отвлекает меня от неприятных ощущений. Возле стоит тоненькая беловолосая девочка, в плотном платьице, зеленых чулочках, простых ботинках и курточке. Сквозь тонкие, полупрозрачные волосенки пробиваются едва заметные бурые рожки. Чуть поодаль стоит женщина – наверное, мать, очень уж похожи лица, – ошалевшая от дерзости чада. Девочка смотрит на меня снизу вверх открытыми глазами разных цветов, один синий, другой зеленый, как у кошек.
- Чего потрогать? – Интересуюсь, не сдерживая улыбки.
- Тебя и потрогать. Потом расскажу браднам, что трогала живую прыгу!
- Вот как… Тебя как звать?
- Ринея. А… А звать прыгу как?
- Ника, - отвечаю, и протягиваю руку, - трогай.
Теплая ладошка охватывает мое запястье, буквально на секунду, девочка улыбается и тут же отпускает руку и убегает вслед уходящей матери, а я остаюсь стоять и тоже улыбаться. Я не могу объяснить, почему вот так доверилась этому маленькому существу, у которого, оказывается, еще и хвост с кисточкой имеется, но ничуть не жалею о своей неосторожности. После этого прикосновения на душе у меня становится легко и тепло, в мыслях – какая-то бесшабашность. Ну, не понимаю я ничего, так и что с того. На то я прыга, чтобы ничего тут не понимать, можно сказать, профессиональная неосведомленность.
Наконец, из ворот появляется Тррхе, и без лишних слов садиться на кьеу. Он мрачен, что вчерашние тучи, но я уже придумала как разговорить его, единственного человека – ладно, ена, - который всегда рядом, пусть только до того момента, пока со мной то непонятное шха. Я припомнила наши первые диалоги, кое-что прикинула, и сделала некий вывод.
- Как я понимаю, мы между собой договорились, так? – Начинаю я, снова усевшись торговцу за спину. Тот неопределенно бурчит, и я продолжаю. – То есть, у нас договор на счет моего шха, так?
Ответное «так» торговца более уверенно.
- Я полностью согласна отдать тебе это самое шха, чем бы оно ни было, и готова помогать, чем смогу. В ответ, я хочу быть в курсе событий. Это и в твоих интересах: чем больше я узнáю, тем скорее смогу помочь.
Мы проезжаем очередной мост, и я, залюбовавшись на открывающийся с него потрясающий вид, даю Тррхе возможность обдумать мои слова. А вид – вид стоит того, чтобы им увлечься. Я совершенно не ориентируюсь в городе, но мы, судя по всему, пересекли центр, и оказались у внутреннего подножия тех холмов, которые я видела вчера с дороги. Сейчас, с реки, пологие склоны холмов, покрытые садами и расчерченные крышами домов, видны как на ладони, и взгляд, скользя по черепице и высоким деревьям, сам собою поднимается к стенам и башням венчающих холмы укреплений. Вблизи массивная крепость еще больше походит на рыцаря в тяжелых доспехах, вооруженного шпилями угловых башен, в кирасе гребенчатых стен. Камень кладки – такой же молочно-белый, как и внутренний ряд стен, опоясывающих холм, и крепость, тут и там высветленная солнцами, выглядит оплотом чистой, непогрешимой силы. Высокие облака, проходящие вверху – словно реющие флаги, а темнеющие позади горы напоминают дружину, замершую за спиной своего генерала.
Соседний холм, лежащий слева от крепостного, занят не менее впечатляющей постройкой, отнюдь не такой величественной и суровой, зато весьма оригинальной. Шесть исполинских башен исключительно напоминают группу огромных, невообразимых поганок: каждая башня обладает уникальной кривизной, и заканчивается круглой остроконечной крышей. Собственных стен вокруг башен не видно, их функцию отчасти выполняют удивительные строения, похожие на проект дизайнера-модерниста. Они выглядят так, словно раньше были единым широким кольцом, но теперь остались только вырезанные из него сегменты, похожие на поплывшие от жары кусочки пирога – также кривые, и крытые такой же черепицей, они отлично дополняют вид башен. Кроме того, крепостной холм соединен с холмом башен оригинальным мостом с высокими арками, форма которого, отсюда, с реки, напоминает синусоиду: два аккуратных максимума и один мягкий, длинный минимум.
- Может случиться, что ты сумеешь способствовать, - тем временем произносит торговец, и я внимательно его слушаю. Во-первых, я уверена, что Тррхе обладает массой весьма практических знаний, и недурно было бы у него поучиться, раз уж мне не светит вернуться отсюда домой в ближайшее время. Кроме того, что ж скрывать, он очень интересен мне сам по себе, даже угрюмая молчаливость скорее импонирует.
Еще немного поразмыслив, торговец объясняет, что сейчас он ищет других шхаведов, способных помочь ему в разрешении прецедента с моим шха. Увы, поиски его пока не приносят успеха. Кроме того:
- Сим днем убит шхавед, что на Кошской трóпе. Там ты была, и ты видела что?
Как следует все припомнив, я рассказываю, как все было, во всех подробностях, какие заметила. Увы, не так уж их и много, я-то видела скорее последствия, чем саму суть. Но торговец так не считает. Пару раз уточнив некоторые моменты, он, похоже, делает из моего рассказа какие-то выводы.
- Понимаю теперь страх прочих шхаведов града. То, что убило, было либо зело умелым шхаведом, либо знавцем, либо зело опасным шха. Оно смогло выпустить запечатанных шха, - добавляет он с явной озабоченностью в голосе.
Похоже, торговец принял мое «дополнение к договору», он объясняет подробнее обычного, и это воодушевляет.
- То есть, опасность угрожает всем шхаведам? И тебе?
- Не мне знать. Все будет ответствовать мыслям и так убившего, а их знает только оно.
Слово «так» до сих пор остается той кочкой, о какую я спотыкаюсь с разговорах. Такое ощущение, что здесь в него принято вкладывать больше смысла, это что-то вроде целей или мотивов, решаю я, припомнив давешние объяснения самого же торговца на счет «знавцев, становящихся шха». Ужас, голова трещит.
Кроме того, ситуация в Рогах начинает походить на детективную историю, что настораживает.
Содержание:
Глава 1. Мосты, ножи и телеги.
Глава 2. Голоса, дома и снова телеги.
Глава 3. Вечер, дождь, встречи.
Глава 4. Колдуны и копыта.
Глава 5. Чудовища, реки и дороги.
Глава 6. Звери.
Глава 7. Заботы и советы.
читать дальшеГлава 8. Улицы, дома, башни...
Предложение знавицы выйти на улицу и идти, куда глаза глядят, кажется мне абсурдным. Я не знаю местных порядков, города, вообще ничего здесь, кроме того, не хочу разминуться со спутниками, наличие которых рядом давало мне хоть какие-то шансы, да и знавица еще может дать мне хоть какую-то полезную информацию. Я вдыхаю поглубже, чтобы объяснить ей несуразность такого подхода, но она опережает меня:
- Твой страх мне понятен. С другой стороны, взгляни, как все обстоит на деле: через малость я оставлю дом, чтобы улаживать свои дела. Неужели ты будешь сидеть здесь и терять время, вместо того, чтобы попытаться найти помощь?
- Или приключение на собственную… кхм.
- Или ничего, - добавляет женщина, - как тогда, на поле, тебе просто нужно решать, хотя ты ничего не знаешь.
- Но теперь у меня хотя бы есть, что терять..!
- Это ты так считаешь, - странно отвечает знавица с суровыми нотами в голосе. – Кроме того, нужно сильно постараться, чтобы потерять шхаведа.
- Кого?
- Тот твой попутчик, что умеет хоть как-то договариваться со шха, такие ены называются шхаведами. Он тебя так и так найдет, твое редкое шха он не упустит ни за что.
- Хорошо, но я все равно ничего здесь не знаю. Если бы ты рассказала мне…
- Даже если я проведу целый день, объясняя тебе устройство мира, ты не приблизишься ни к его пониманию, ни к решению собственного вопроса. Кроме того, мы не можем угадать, какие знания пригодятся тебе, а какие нет. Зато ты получишь шанс найти помощь вне этого дома.
Я умолкаю, пораженная. По-прежнему не в состоянии оценить масштабов опасности такой авантюры, я не могу и решиться на нее.
- Размышляй, я начинаю собираться.
Сказав это, знавица направляется ко входной двери и, открыв ее настежь, кричит: «Тхор!», словно зовя кого-то. Мне становится интересно, кто бы это мог быть, и я неосознанно отодвигаю момент принятия решения. Через минуту я понимаю, что решение уже принято. Почти сразу на зов знавицы с первого этажа поднимается какой-то мужик. Войдя в комнату, он начинает что-то тихо обсуждать с женщиной, а я покрываюсь липким пóтом. Это же он… Это тот человек, который убил четверых грабителей там, на дороге к Русти.
Убийца скоро выходит вон, а я, пытаясь успокоиться, сообщаю знавице, что это он, он убил… И сразу же прошу у нее хлеб или что-то в этом духе, и воды, и готова даже заплатить – оставаться в одном доме с убийцей мне не улыбается, картина трупов на дороге, брызги крови на придорожной траве, неестественная тяжесть мертвого тела – это все слишком еще живо.
Хлеб мне выдают даром, прибавив к нему вяленого мяса, и воду знавица сама набирает в мою флягу, а слова об убийствах и прочем не производят на нее должного впечатления:
- Не мое дело, что делил он на дороге с теми четырьмя енами. Сейчас у меня с ним договор, он делает то, что я скажу, так зачем мне волноваться о его прошлых деяниях?
- А если он обманет?
- Значение этого слова мне не известно.
- Сделает что-то против твоей воли?
- У нас договор, - спокойно, терпеливо повторяет женщина, и мне остается только кивнуть, приняв к сведению ее безграничную веру в лояльность наемника.
А затем я действительно ухожу, из страха и надежды. Уже на пороге оборачиваюсь:
- Ты все же мне очень помогла, я благодарна.
- Я принимаю твои слова, - кивает знавица, и добавляет. – Еще я бы в твоем положении очень берегла свою сумку, я полагаю, в ней содержится нечто, помогающее тебе, хотя я и не знаю, что это.
Что ж, решаю я, новость хорошая, и, кивнув на прощанье, спускаюсь по лестнице, и выхожу из дома.
Город впечатляет меня – именно теперь, днем, когда всюду движение, звуки, детали.
Улица, на которую выходит парадное дома, не слишком широкая, но пересекается с такой, чуть поодаль, и я сразу решаю идти туда, полагаясь на расхваленную знавицей удачу. Покрепче прижав к себе сумку, я выхожу на перекресток и принимаюсь разглядывать окрестности, а разглядывать есть что. Для начала, мой взор поднимается на стену ближайшего здания. На углу аккуратного оштукатуренного строения красуется металлическая табличка с надписью «Кошска Трóпа», а сверху, прямо на бежевой краске стены, черным нарисована… хм, кошка? Голова чуть мелковата, а хвост длиннее обычного, но зверек вполне узнаваем. Они, что, здесь водятся?
Затем я оглядываю пешеходов, выставленные вдоль широкой людной улицы лавки, и обалдеваю от обилия впечатлений.
Например, сразу выделяющийся из общей массы великан – метров трех, не ниже, и худой, как щепка, он медленно бредет по улице, удаляясь от меня. Длинное светлое одеяние, широкое не по размеру, роднит фигуру с корабельной мачтой в часы штиля.
Или же совершенно пустой лоток, у которого толчется целая куча народу. По очереди, которую трудно среди них определить, люди кладут на прилавок кто чем богат: инкрустированный камнями посох, старое колесо или шляпа с пером. Владелец лавки терпеливо что-то объясняет клиентам, забирает принесенные ими вещи, и отдает им нечто небольших размеров, хранящееся под прилавком.
Или интересная группа, шествующая как раз мимо меня. Люди очень разной комплекции, роста и даже цвета кожи, одеты в одинаковые светло-голубые мантии. Все эти мантии одного и того же размера, поэтому на тощей высокой женщине одеяние висит мешком, едва прикрывая колени, а пухлый, очень низкий толстяк вынужден носить мантию в обтяжку, завязав подол узлом.
Или высокий полупрозрачный силуэт, следующий за печальным человеком, страдающим, судя по виду и жестам, сильной мигренью. Или кьеу глубокого синего цвета, привязанное к столбу возле заведения «Едальня Бропы», или огромный мешок, который тащит очень маленькое существо, почти полностью скрытое своим нелегким грузом.
«Рóги – город контрастов», перефразируя знаменитые слова. Глубоко вздохнув, смешиваюсь с людским потоком, не забывая крепко прижимать сумку к себе. Медленно иду по Кошской трóпе, глазея по сторонам и пытаясь понять, как среди этой пестроты найти мудреца, способного помочь мне. Наконец, мой взор выхватывает из общей картины вывеску «Книги и советы», из-под которой, на порог заведения, выходит вполне довольная жизнью барышня. Пожав плечами, направляюсь туда – чем черт не шутит, верно?
Наверное, моя удача довольно своеобразная и капризная девица: я даже в дверь войти не успеваю, как в соседнем здании начинает твориться нечто странное: поднимается за онами верхнего этажа какой-то гомон, потом крики, глухие удары, затем тишина, которая сейчас же разрывается глубоким, рокочущим гулом. Гул набирает обороты, словно бы вбирая в себя больше звука, блуждает по дому, сменяясь треском, грохотом, ударами и криками. Затем звук спускается вниз и укореняется где-то в подвале, мерно пульсируя на басах, словно там, внизу, притаился самолет-истребитель с работающим двигателем. Была бы я кошкой, я бы прижала уши к затылку и дала бы деру, но – я не кошка, поэтому, вместе с прочими прохожими, отвлекшимися от своих дел, я начинаю медленно отступать от гудящего дома, развернувшись к нему корпусом и продолжая наблюдать. Спиной утыкаюсь в нервно вскрикнувшего кьеу, отпрыгиваю в сторону, отхожу еще дальше… Звук нарастает, а потом вдруг разряжается раскатом грома и легким землетрясением, от которого окна первого этажа дома лопаются, а дверь вылетает наружу. Впрочем, дверь-то вылетает от того, что кто-то со всей силы высаживает ее изнутри – герой вылетает вместе с побежденной дверью, проезжает на ней по мостовой, а за ним дом бегом покидают еще несколько человек, к которым он и присоединяется, едва поднявшись на ноги. Многие из зевак тоже разворачиваются и убегают. При этом, что странно, я не замечаю паники. Если бы такое случилось на оживленной улице Москвы, кругом уже визжали бы, толкались и бегали, размахивая руками и сея панику. А тут люди – точнее, ены – спокойно так, организованно разбегаются, без толкотни и лишнего шума. Я и сама продолжаю отступление, не желая оставаться на пустом месте, расширяющемся вокруг «нехорошего дома».
В общем, я дождалась своеобразной развязки: из дома начинают вылетать, выбегать, а затем и выползать самые разные и удивительные твари. Некоторая часть из них была теми самыми «тучами», и я предполагаю, что если «шха может выглядеть как угодно», остальные существа той же породы. Но их разнообразие меня ошеломляет: волосатые, толстые змеи, вертлявые карлики-уроды, какие-то бесформенные тяжелые амебы и еще невесть что. Впрочем, догадки, похоже, верны: во-первых, народ вокруг переходит в массовое бегство, а во-вторых, одно и непонятных паукообразных существ успевает прыгнуть на замешкавшегося зеваку, и он тут же хватается за голову, словно его сию секунду разбила мигрень.
Теперь бегут решительно все. Удивительно спокойно, без выражений крайнего ужаса на лицах, окружающие меня ены уверенно соревнуются друг с другом в беге, а я вот начинаю отставать. У меня еще в школе по физкультуре была еле-еле натянутая четверка, и никакие походы в спортзалы мне не помогли.
Некоторой прыти мне добавляет последнее покинувшее дом существо – огромный «тролль» жизнерадостно-рыжего окраса, с веселым оскалом и широкими плечами, которыми тварь с грохотом выносит наружу остатки дверного косяка. Штука в том, что он выбирает именно ту сторону, в которую убегаю и я – вверх по Кошской. Бежит он грузно, но довольно быстро, иными словами, догоняет. А я все отстаю, увеличивая разрыв между собой и другими участниками забега.
Я уже начинаю подыскивать убежище среди приветливо распахнутых дверей ближайших домов, выбирая проем поýже, но тут замечаю нечто интересное впереди: против общего потока, то есть, на встречу нам с «троллем», мчится некий всадник. Видимо, строптивая удача решила отвернуть от меня свой зад, и снова улыбнуться: во всаднике я узнаю Тррхе. Еще через минуту я начинаю догадываться, что будет дальше, и подумываю о том, чтобы все же укрыться в доме. Однако, я уже не успеваю.
Торговец, чуть притормозив возле, хватает меня за шкирку и отточенным движением перекидывает поперек седла, тут же снова пуская кьеу в галоп. Я не знаю, как у меня получается удержаться на седле в таких обстоятельствах, и за что именно я схватилась мертвой хваткой, но это и не важно: во-первых, переживания те еще, а во-вторых, вместо того, чтобы развернуться, торговец продолжает сближаться с рыжим чудищем. Я совершенно отчетливо ощущаю замах лапы «тролля», когда мы пролетает мимо него, но, кажется, по нам он не попал, и мы скачем дальше. Вернее, скачет кьеу, а меня болтает, швыряет и подбрасывает.
Нужно отдать Тррхе должное, он довольно скоро останавливается, и даже помогает мне: сперва скатиться с седла (оказывается, с самого начала я крабом вцепилась в щиколотку торговца, и теперь мне жутко неловко), а затем переместиться Тррхе за спину. Хотя я плохо чувствую свое тело, но ни секунды не колеблюсь: «тролль», кажется, развернулся, и снова преследует. Так что, кое-как усаживаюсь, и мы уезжаем с Кошской прочь.
По мере того, как мы удаляемся от места происшествия, я все больше успокаиваюсь, а затем выравниваю дыхание и наконец начинаю осматриваться по сторонам, благо, едем мы теперь нет так быстро – «тролль» остался позади. Последствия непонятной ситуации заметны все менее: прохожие вокруг спокойнее, разбежавшихся тварей вообще не видно. Торговля, идущая здесь практически повсеместно, не прекращается, праздношатающиеся пешеходы шатаются вполне праздно. Мне не слишком понятно такое спокойствие, ну да всему свое время. Кроме того, я чувствую, что Тррхе чем-то озабочен или встревожен, и не спешу лезть с расспросами.
Оставив жалкие попытки проанализировать ситуацию, просто осматриваюсь вокруг, уже подустав удивляться разнообразию форм, размеров и цветов местного населения. Встречаются нам и знакомые синекожие везрилы, парочка «эльфов», один из которых – лысоватый толстяк, и его роднят с чудесным народом только длинные, почти мультяшные уши. Помимо разнообразия жителей замечаю, что ездовые животные тоже весьма пестрые: кьеу щеголяют различными окрасами, от пегого до ультрамарина и болотной зелени. Также попадаются и те утонченные оленелошади, хрупкие, жилистые и высокие, а еще – один тяжеловесный, массивный зверь, впряженный в телегу.
Сам город тоже изумляет. С некоторой натяжкой его можно считать похожим на европейские средневековые города: каменные мостовые сменяются деревянными или сходят на нет до грунта, пересекаемый нами мост напоминает Чехов мост в нежно любимой мною Праге, да и дома в большинстве отвечают стилю тех времен. Загвоздка только одна – все дома очень разные, и соседствуют в самых неожиданных сочетаниях: темная, мрачная башня со стрельчатыми окнами стоит вплотную с низеньким «пряничным домиком», роскошное трехэтажное здание с колоннами и впечатляющей лепниной соседствует со строгим, аскетичным строением, имеющим минимум отделки. Штукатурка, голая кладка, брус и накладные деревянные панели сочетаются едва ли не в одном здании. И, при всем этом разнообразии, с развешенным в узких переулках бельем, начищенными трубами, удивительными резными балконами и громоздящимися чуть ли не до крыш ящиками и корзинами – при всем этом, город выглядит каким-то уютным, домашним, не хаосом безвкусицы, а своеобразным праздником архитектуры.
Середина дня застает меня под мрачными стенами монументального ансамбля, состоящего из соединенных парапетами и мостами трех высоких башен. Я стерегу кьеу, ожидая ушедшего за массивные темные ворота торговца. Прохожие заинтересованно разглядывают меня, а я подавляю желание показывать им язык. Во-первых, я тут уже больше получаса стою, во-вторых, я ошалела от недавних происшествий, в-третьих, хотелось бы где-нибудь пристроиться и нормально поесть. Мы все утро разъезжаем по городу, как мне кажется, почти бессистемно, Тррхе то и дело исчезает в каких-то домах или за воротами, и затем мы едем дальше. Вроде бы, ничего такого, но я почему-то зверски устала, да и голова начинает ныть – на затылке выросла отличная шишка, и я благодарю местных богов хотя бы за то, что обошлось, похоже, без сотрясений.
Мои незнание, удивление, невозможность понимать и делать выводы только усиливают головную боль, утомляя и раздражая. Куда мне податься за главным ответом, у кого узнать, как вернуться домой, где найти такого просвещенного мудреца? И дальше – что за шха сидит на мне, не причиняя вреда, почему Тррхе не может его забрать, и что вообще такое эти шха? Чем обеспокоен торговец, связано ли это с происшествием на Кошской, и что же там стряслось? Что это за бородатый колдун-псих, почему он тоже шха, и будет ли он и дальше преследовать меня? В висках стучит и давит…
- Потрогать разрешаешь? – робкий, тоненький голосок отвлекает меня от неприятных ощущений. Возле стоит тоненькая беловолосая девочка, в плотном платьице, зеленых чулочках, простых ботинках и курточке. Сквозь тонкие, полупрозрачные волосенки пробиваются едва заметные бурые рожки. Чуть поодаль стоит женщина – наверное, мать, очень уж похожи лица, – ошалевшая от дерзости чада. Девочка смотрит на меня снизу вверх открытыми глазами разных цветов, один синий, другой зеленый, как у кошек.
- Чего потрогать? – Интересуюсь, не сдерживая улыбки.
- Тебя и потрогать. Потом расскажу браднам, что трогала живую прыгу!
- Вот как… Тебя как звать?
- Ринея. А… А звать прыгу как?
- Ника, - отвечаю, и протягиваю руку, - трогай.
Теплая ладошка охватывает мое запястье, буквально на секунду, девочка улыбается и тут же отпускает руку и убегает вслед уходящей матери, а я остаюсь стоять и тоже улыбаться. Я не могу объяснить, почему вот так доверилась этому маленькому существу, у которого, оказывается, еще и хвост с кисточкой имеется, но ничуть не жалею о своей неосторожности. После этого прикосновения на душе у меня становится легко и тепло, в мыслях – какая-то бесшабашность. Ну, не понимаю я ничего, так и что с того. На то я прыга, чтобы ничего тут не понимать, можно сказать, профессиональная неосведомленность.
Наконец, из ворот появляется Тррхе, и без лишних слов садиться на кьеу. Он мрачен, что вчерашние тучи, но я уже придумала как разговорить его, единственного человека – ладно, ена, - который всегда рядом, пусть только до того момента, пока со мной то непонятное шха. Я припомнила наши первые диалоги, кое-что прикинула, и сделала некий вывод.
- Как я понимаю, мы между собой договорились, так? – Начинаю я, снова усевшись торговцу за спину. Тот неопределенно бурчит, и я продолжаю. – То есть, у нас договор на счет моего шха, так?
Ответное «так» торговца более уверенно.
- Я полностью согласна отдать тебе это самое шха, чем бы оно ни было, и готова помогать, чем смогу. В ответ, я хочу быть в курсе событий. Это и в твоих интересах: чем больше я узнáю, тем скорее смогу помочь.
Мы проезжаем очередной мост, и я, залюбовавшись на открывающийся с него потрясающий вид, даю Тррхе возможность обдумать мои слова. А вид – вид стоит того, чтобы им увлечься. Я совершенно не ориентируюсь в городе, но мы, судя по всему, пересекли центр, и оказались у внутреннего подножия тех холмов, которые я видела вчера с дороги. Сейчас, с реки, пологие склоны холмов, покрытые садами и расчерченные крышами домов, видны как на ладони, и взгляд, скользя по черепице и высоким деревьям, сам собою поднимается к стенам и башням венчающих холмы укреплений. Вблизи массивная крепость еще больше походит на рыцаря в тяжелых доспехах, вооруженного шпилями угловых башен, в кирасе гребенчатых стен. Камень кладки – такой же молочно-белый, как и внутренний ряд стен, опоясывающих холм, и крепость, тут и там высветленная солнцами, выглядит оплотом чистой, непогрешимой силы. Высокие облака, проходящие вверху – словно реющие флаги, а темнеющие позади горы напоминают дружину, замершую за спиной своего генерала.
Соседний холм, лежащий слева от крепостного, занят не менее впечатляющей постройкой, отнюдь не такой величественной и суровой, зато весьма оригинальной. Шесть исполинских башен исключительно напоминают группу огромных, невообразимых поганок: каждая башня обладает уникальной кривизной, и заканчивается круглой остроконечной крышей. Собственных стен вокруг башен не видно, их функцию отчасти выполняют удивительные строения, похожие на проект дизайнера-модерниста. Они выглядят так, словно раньше были единым широким кольцом, но теперь остались только вырезанные из него сегменты, похожие на поплывшие от жары кусочки пирога – также кривые, и крытые такой же черепицей, они отлично дополняют вид башен. Кроме того, крепостной холм соединен с холмом башен оригинальным мостом с высокими арками, форма которого, отсюда, с реки, напоминает синусоиду: два аккуратных максимума и один мягкий, длинный минимум.
- Может случиться, что ты сумеешь способствовать, - тем временем произносит торговец, и я внимательно его слушаю. Во-первых, я уверена, что Тррхе обладает массой весьма практических знаний, и недурно было бы у него поучиться, раз уж мне не светит вернуться отсюда домой в ближайшее время. Кроме того, что ж скрывать, он очень интересен мне сам по себе, даже угрюмая молчаливость скорее импонирует.
Еще немного поразмыслив, торговец объясняет, что сейчас он ищет других шхаведов, способных помочь ему в разрешении прецедента с моим шха. Увы, поиски его пока не приносят успеха. Кроме того:
- Сим днем убит шхавед, что на Кошской трóпе. Там ты была, и ты видела что?
Как следует все припомнив, я рассказываю, как все было, во всех подробностях, какие заметила. Увы, не так уж их и много, я-то видела скорее последствия, чем саму суть. Но торговец так не считает. Пару раз уточнив некоторые моменты, он, похоже, делает из моего рассказа какие-то выводы.
- Понимаю теперь страх прочих шхаведов града. То, что убило, было либо зело умелым шхаведом, либо знавцем, либо зело опасным шха. Оно смогло выпустить запечатанных шха, - добавляет он с явной озабоченностью в голосе.
Похоже, торговец принял мое «дополнение к договору», он объясняет подробнее обычного, и это воодушевляет.
- То есть, опасность угрожает всем шхаведам? И тебе?
- Не мне знать. Все будет ответствовать мыслям и так убившего, а их знает только оно.
Слово «так» до сих пор остается той кочкой, о какую я спотыкаюсь с разговорах. Такое ощущение, что здесь в него принято вкладывать больше смысла, это что-то вроде целей или мотивов, решаю я, припомнив давешние объяснения самого же торговца на счет «знавцев, становящихся шха». Ужас, голова трещит.
Кроме того, ситуация в Рогах начинает походить на детективную историю, что настораживает.
Содержание:
Глава 1. Мосты, ножи и телеги.
Глава 2. Голоса, дома и снова телеги.
Глава 3. Вечер, дождь, встречи.
Глава 4. Колдуны и копыта.
Глава 5. Чудовища, реки и дороги.
Глава 6. Звери.
Глава 7. Заботы и советы.
@темы: Шрифф, Интересности, Творчество
-
-
22.07.2008 в 22:59Начну с атмосферы - нашей главной темы. В твоём мире потеплело, но явно пасмурно, пахнет дождём. Мелкая серая пелена - приглушённость красок осталась, но она не "холодная". Такая палитра - штука на любителя, но мне безумно импонирует. Признаться, я когда из метро выползла после твоей истории, была абсолютно уверена, что на улице пасмурно. Атмосфера захватывает, это вкусно.
Мир. Колоритен, хотя всё в той же приглушённой гамме. По мне освещение местных реалий идёт вполне грамотно, но я же читала энциклопедию... Тут советую дёрнуть ещё какого-нибудь читателя на предмет восприятия.
Хотя, по ходу дела возник такой вопрос: ты обоснование такой разнообразной архитектуре давать будешь или нет? Потому как с исторической точки зрения это довольно странно, интересно послушать твою версию.
Далее... Герои?
Бырло. Пока что - мой любимчик, очаровательное существо, особенно его шикарный акцент. *старательно выгоняет из глаз сердечки* Честное слово, одна из удач. Такой... цельный образ, мне по душе.
А вот со знавицей у меня полный "неконтакт". Скорее это факт моей биографии, но - не знаю. По мне, она как-то выпадает из общей череды странных существ. Слишком нормальная, слишком рациональная, слишком... обычная? Но, опять таки, слово автора - закон. Единственный совет: немного поиграться с её речью и темпом повествования в этот момент. Но - сугубая имха.
Что ещё? Так сразу не соображу. Но читать очень интересно, причём таким неторопливым интересом. Не знаю, получится ли объяснить это на словах, но... Это такой интерес, когда не вцепляешься в каждый следующий кусок лишь бы узнать сюжет дальше, а приятней вчитываться в эпизоды, впитывая особенности речи и мироустройства.
Приятный текст.
P.S.
Редактуры у меня пока на руках нет. Признаться, с таким удовольствием читала, что ляпы увидела только на первой странице.
-
-
23.07.2008 в 09:232. Читателя обязательно дерну, - уже выдала одной подруженции текст, но она у меня сейчас занята своими делами, буду тянуть из нее жилы после *хищно улыбается*. Мне, конечно, надобно мнение тех, кто не ознакомлен с энциклопедией, ты совершенно права.
Архитектура - конечно. Это у нас будет отдельный штрих, через день или два, там намечается заварушка, ибо я решила, что хватит уже введения, пора и
честь знатьсюжет прописывать! Вот там и будет, как это сейчас зовется, гайд по городу. Город-то любимый, писался с глюков по Праге..._____
опять длина сообщения...)
-
-
23.07.2008 в 09:233. *мило улыбается* Да-а, акцентом этого создания я горжусь... Вот пока думаю, к какому месту этого героя пристроить получше (есть пара вакансий, но Бырло заслуживает большего, сам по себе, не усидит он в этих вакансиях).
Знавицу я сама не люблю. Можно сказать, из вредности ее сюда вписала, но менять буду едва ли - пусть она вот такая пра-ативная и остается. Знавцы изначально - специфическая каста, там "обычные" могут выглядеть на месте (хотя, еще подумаю на счет речи, тут ты указала разумно...). Изначально я намеревалась сделать ее кем-то вроде Франка, но эта вакансия будет потом - если вообще будет, поскольку прием, когда вновь прибывшему гостю издалека все тут же начинают рассказывать и объяснять - ну, не хотелось бы его сразу использовать... Потом, пусть героиня пока сама покопается в мире как следует.
4. После абзаца про неторопливый интерес я растеклась по полу лужицей растаявшего от высоких оценок автора, и теперь булькаю откуда-то из-под стола... Спасибо тебе, дружище, я на твоем отзыве буду, как дизель, работать и работать - после такого просто крылья вырастают *крылья... из лужи... но так оно и есть!*
Редактура- это дело житейское, тут я уже совершенно не тороплю.
В общем, еще раз тебе спасибо за лестный отзыв, большущее.
*кое-как собралась из лужи, взмахнула крыльями и полетела писать дальше*
___
черт
-
-
23.07.2008 в 22:08Знаешь, что касается знавицы, я тут немного подумала... а что если чуть сбавить темп и чуть подробнее описать ситуацию? Может, если добавить некоторые мелкие детальки, восприниматься будет пр другому? Но, опять таки, сугубая имха.
-
-
23.07.2008 в 23:44Да, она у меня выпирает прямо из строчек *гордо* И все потому, что город сильно запал в душу...
Я поробую. Тут написался недостающий кусок, который войдет в пробел, поэтому пока я до нее не доберусь - надо стыковать. А там - знаешь, мне и самой интересно, и попробовать стоит. Спасибо.
-
-
23.07.2008 в 23:47Тогда удачи с актом вытворения. А я с удовольствием послежу за результатами, мне же самой жутко интересно.
-
-
23.07.2008 в 23:59-
-
24.07.2008 в 00:03Нашла, причём уже давно. Положила в рамочку и повесила над каминной полкой. *усмехается*
-
-
24.07.2008 в 00:16Вот, и я тоже... Он такой... Эм... Эффективный.