Первый цветной эскиз Сэмми:
Скетч-иллюстрация:
Ссылка
BlackInk, PS CS6, порядка 4 часов. Скетч сделан по фото, которые я делала на телефон пару дней назад. Шла по улице, никого не трогала, и тут он, вид! Здание, арка, въезд, именно так я видела вход в мастерскую с рабочей, так сказать, стороны. Мы, конечно, обсудили больше деталей истории, чем есть в рассказе, само собой. Поэтому я и люблю истории своих коллег-мечтателей, можно потом мечтать дальше, обсуждать и делиться.
08.02.2014 в 22:50
Пишет Мифоплет:Сэмми
Ещё одно дополнение к миру "Плоскости". Те самые персонажи, с которыми я весь декабрь и январь не знала, что делать: муза-механик и одержимый робот.
На самом деле, робота здесь даже больше. Мне он нравится.
Вибрацию телефона в нагрудном кармане Крис уловил не сразу; к моменту, как он расстегнул куртку и достал аппарат, тот уже замолчал. Правда, секунду спустя экран загорелся ещё одним вызовом, а не приглушённый толстой кожей динамик снова разразился громкой музыкой. Незатейливая мелодия стояла у Криса рингтоном для группы приятелей: не близких друзей, но и не случайных знакомых.
Фотографии на экране не было, только имя контакта: лаконичное «Сэмми».
– Кристофер? Добрый вечер, – безэмоциональный, механический тон голосового синтезатора Сэмми прозвучал на удивление отчетливо, словно на древнего духа не распространялись ограничения дешёвых динамиков. – Могу я попросить вас об одном одолжении?
– Конечно. Что-то случилось?
– …не совсем… – Крису показалось, что паузы до и после этих слов были встревоженными – хотя искусственный голос Сэмми и не был приспособлен для передачи эмоций. – Это Эли. Вы не могли бы подъехать в мастерскую?
– Сейчас?
– Как можно быстрее. Если вас не затруднит, конечно же.
Забрав со стойки пару купюр сдачи, Крис небрежно запихал их в карман и двинулся к выходу из бара. С каждой секундой ситуация нравилась ему всё меньше и меньше, и холодная вежливость Сэмми ощущение не ослабляла. С этим своим жестяным голосом он мог по потолку бегать от испуга – или что там делают взволнованные тысячелетние духи – и при этом звучать как благовоспитанный английский дворецкий, сообщающий о погоде за окном.
Дёргало следующее: если дело действительно касалось Эли, то какого чёрта её помощник и самопровозглашенный рыцарь не вылез из своей консервной банки и не обратился с Крису напрямую?
С третьей стороны, этот вопрос определённо ждал.
– Я буду у вас через десять минут. Что она там опять натворила?
Машина, ключи, несколько секунд толкучки на переполненной парковке. Всё это – под аккомпанемент тишины в трубке.
– Сэмми?
– Эли с самого утра жаловалась на головную боль, – сухо, но с теми же непонятными паузами признался дух. И снова умолк.
– Дай угадаю с трёх раз: мигрень.
– Очень похоже.
Крис одновременно сочувственно поморщился и от души ругнулся. В то время как для большинства это слово всё чаще ассоциировалось с викторианскими романами, у подобных им с Эли полукровок – обладающих ментальными способностями, но не до конца унаследовавших механизмы их контроля – мигрень означала всепоглощающую, выматывающую боль. Поэтому их с самого детства учили распознавать признаки грядущего приступа и заранее принимать необходимые меры. С современной медициной это было вопросом двух-трёх таблеток и нескольких часов отдыха.
Отдых и лекарства, конечно. Крис слишком хорошо знал Эли ван Дайн, чтобы наивно полагать, что она в состоянии позаботиться о себе.
Из вившихся на языке вопросов Крис выбрал тот, шанс получить дельный ответ на который был чуть больше:
– Как она себя сейчас чувствует?
– Плохо, – поспешно отозвался Сэмми. – Спряталась в мастерской. Старается не двигаться.
Что отвечало и на второй: таблетки Эли явно не приняла. Если мигрень дошла до стадии, когда не только свет и шум, но и движения причиняют острую боль… Порой идея схватить их чокнутую полумузу за плечи и хорошенько встряхнуть казалась Крису не такой уж и глупой.
– Идиотка… Сэмми, найди, что она пьёт, и скорми ей двойную дозу. Это снимет приступ.
– Я не могу. Поэтому я вам и позвонил.
– Что значит «не можешь»? – Крис сердито зыркнул на застывший красным светофор.
– Мне пришлось выгрузиться. Эли хотела установить новые манипуляторы на моё тело.
– И ты сейчас?..
– В компьютере.
Что ж, это объясняло нехарактерные паузы в голосе Сэмми. Одно дело программы для управления механическим телом, специально заточенные под способности духа. И совсем другое – куцый интерфейс на компьютере в лавке, больше напоминавший тревожную кнопку со свистками. Крис знал, поскольку сам помогал эти свистки писать.
– Ладно… хорошо, я скоро буду. Присмотри пока за ней, и если что-то изменится – звони.
– Конечно, Кристофер. Я… спасибо.
– Рано ещё благодарить.
Завершение разговора поймало его у очередного перекрёстка. Ожидая, пока светофор переключится на зелёный, Крис полез в бардачок; что-то ему подсказывало, что у Эли может и не найтись необходимых лекарств. Собственный полупустой блистер аврального запаса он засунул в карман куртки, задев пальцами холодное стекло.
Сломанные часы. Крис собирался следующим утром заехать в мастерскую, отдать их Эли на ремонт.
В окнах лавки привычно горел уютный рыжеватый свет. Дверь отворилась под звон висевшего у притолоки колокольчика, и Криса встретил знакомый интерьер: старомодная конторка, пара кресел и утробно гудящий компьютер. Из компьютера бесформенным облачком тут же выплыл Сэмми.
– Где она?
– В гараже, – реальный голос духа прозвучал гораздо тише чистой синтезированной версии, но взамен в полушёпоте отчётливо читались обыкновенные человеческие эмоции. Большей частью тревога. – Я следил через внутренние камеры – ничего не изменилось.
– Это хорошо. Ты знаешь, где Эли хранит свои таблетки?
– Наверху, в спальне. – Сэмми стремительно расползся, заняв чуть ли не четверть комнаты, и стал почти прозрачным. – Я нашёл их, но…
– Всё в порядке, приятель. Отведи меня.
Верхний – жилой – этаж дома удивил затхлостью пару дней не проветриваемого помещения. В коридоре из-под ног Криса метнулись два робота-пылесоса, с которыми Эли любила возиться в свободное время; на этот раз они были выкрашены в ярко-красный цвет и нелепо помахивали надетыми на антенны щёточками для пыли. Проходя мимо, Крис ласково погладил радужный кончик одной из них. Роботы не были разумными, их код не тянул даже на зачаток искусственного интеллекта, но Эли всегда относилась к своим игрушкам как к домашним любимцам и от окружающих ждала такого же внимания.
Если бы она за собой следила хоть с половиной той дотошности, что доставалась нелепым железкам, Крису определённо не пришлось бы рыться в её личных вещах в поисках пузырьков с лекарствами. Которые, вдобавок, оказались ещё и пустыми. Вытряхнув на ладонь одну целую таблетку и три неровные половинки, он мрачно выдохнул и двумя пальцами сжал переносицу.
– Ван Дайн…
Вившийся за его спиной Сэмми протянул к таблеткам клочок своего туманного тела, но отдёрнулся, стоило Крису резко сжать ладонь в кулак. Он выдохнул ещё раз, успокаивая глухой рокот в мыслях, и аккуратно ссыпал таблетки обратно в пузырёк. Было горячее желание ткнуть Эли в него носом, как нашкодившего котёнка, но Крис великодушно оставил бесполезный флакон на прикроватной тумбочке.
Он непременно надерёт Эли уши за подобную безалаберность, только вначале разберётся с её мигренью.
По дороге обратно они завернули на кухню и прихватили кружку с водой. Крис обратил внимание, что на обеденном столе стояла не привычная для дома Эли тарелка с фруктами; на кожуре одного из яблок виднелись три продолговатых тёмных вмятины, напоминающие следы от пальцев Сэмми.
– Теперь она тебя что, и за продуктами гоняет?
– Я сам, – явственно смущаясь, прошелестел дух. – Эли любит фрукты.
Конечно. Крис, вообще говоря, мог и догадаться. Хорошо зная полумузу и относительно неплохо – Сэмми, он должен был понять, что подобная трогательная мелочь вполне в духе последнего. В конце концов, это общеизвестный в городе факт: если когда-нибудь у Сэмми появятся нормальные глаза, то при одном появлении Эли они сразу же будут приобретать щенячье выражение.
Само помещение мастерской, совмещённой с гаражом, встретило полумраком, холодом и зябкой тишиной – тремя вещами, которых Эли старалась избегать. Из освещения работала лишь дополнительная подсветка над одним из верстаков. Оба компьютера были выключены. Не играла фоном прилипчивая музыка времён школьных дискотек Криса, а главное – не звенели инструменты.
Тяжёлый холодный запах смеси металла, машинного масла и бензина ударил в нос, не замаскированный запахами расплавленной канифоли и свежеструганного дерева.
Эли пряталась в самом дальнем и самом тёмном углу, скорчившись в напряжённой, болезненной позе: одна согнутая нога почти лежит на полу, в колено второй упирается висок, предплечья прижимают к ушам огромные наушники, провод которых безвольно свисает с запястья. Плотно зажмуренные глаза и рваное и неглубокое дыхание.
И абсолютная, знакомая неподвижность.
Крис понимал, что растормошить Эли и при этом не спугнуть её у него вряд ли получится; она не услышала ни его шагов, ни их с Сэмми голосов. Заранее мысленно извинившись, Крис опустился рядом с ней на корточки и в последний раз махнул рукой перед лицом Эли. Она не отреагировала, даже дыхание осталось редким и поверхностным. Тогда Крис потянулся к её плечу.
Прикосновение заставило Эли дёрнуться: коротко и резко, и сорвавшийся с губ всхлип напомнил плач раненного животного. Она тут же сжалась в ещё более тугой комок. Сама по себе не слишком высокая, теперь Эли занимала места не больше, чем перепуганный ночным кошмаром ребёнок.
Крис дал ей время прийти в себя, не трогая и не пытаясь заговорить. Сэмми, всё ещё вившийся рядом, периодически вытягивал длинный узкий язычок тумана и касался им лица или волос Эли. Прикосновения были невесомыми, хозяйка мастерской их не замечала, но это единственное доступное духу проявление заботы успокаивало хотя бы его.
Ещё Сэмми что-то шептал, но так тихо, что сидевший в паре футов от него Крис не мог разобрать ни слова.
Прошло несколько минут, прежде чем Эли с болезненной медлительностью подняла голову и открыла один глаз. Крис придвинулся, загораживая собой тусклый свет гаража, и протянул ей таблетки. Так же медленно она забрала их и положила в рот. Протянутую следом кружку Крис отпускать не стал; руки у Эли дрожали так сильно, что наушники, сдёрнутые за обмотанный вокруг предплечья провод, сползли ей на шею.
Закончив с таблетками, Эли вновь зажмурилась и ткнулась затылком в холодную стену гаража. Обезболивающему требовалось время, а у Криса было ещё одно дело, касающееся не столько полумузы, сколько её помощника.
Когда поднявшийся с корточек Крис поманил к себе Сэмми, тот покинул свой пост с большой неохотой. На прощание он «крепко обнял» Эли: обвился вокруг неё так плотно, что казалось, будто это сама полумуза в гаражных сумерках светится мягким рыжеватым светом. Но объяснение, что именно Крис собирается сделать, дух встретил с безграничным энтузиазмом:
– Да-да, конечно! Спасибо! Сюда, пожалуйста.
Робот, служивший Сэмми телом, мрачным монументом высился рядом с одним из верстаков Эли. Крис редко видел его выключенным, и никогда – в настолько холодном освещении, поэтому шесть футов неподвижного железа его слегка нервировали. Тело Сэмми было угловатым, с вытянутой головой практически без шеи, длинными руками с массивными плечами и предплечьями и колёсной платформой вместо ног. Левая рука влажно блестела свежей краской. В отличие от правой, её кисть заканчивалась не тремя пальцами, а четырьмя.
Крис медленно обошёл вокруг неподвижной машины, выискивая, куда на этот раз Эли запрятала консоль управления – вечные апгрейды Сэмми были для неё хобби даже более любимым, нежели возня с роботами-пылесосами. Заветная пластина нашлась на спине, между буграми лопаток (или что за узлы заменяли оные у тела духа), и издевательски уставилась на Криса замочной скважиной. Самой настоящей, старомодной прорезью в металле – он даже от удивления потыкал в неё пальцем.
Благо, Сэмми знал, где Эли хранила ключ. Вернее, судя по положению на верстаке: заваленный отвёртками и кусками проводов и полускрытый крышкой от банки с краской – куда его впопыхах бросили. Крис почти видел, как Эли, упрямо скрипя зубами из-за головной боли, до последнего возится со своими железками.
Под защитной пластиной оказалась уже знакомая кнопочная панель. Крис вбил код, который Эли в своё время заставила его выучить наизусть, и отошёл на пару шагов, давая оживающему механизму пространство для движения. Пританцовывающий в воздухе Сэмми с трудом дождался полной загрузки. Как только стекляшки, заменяющие роботу глаза, вместо жёлтого света загорелись зелёным, дух рванул вперёд и буквально всосался в механическое тело.
Рваные движения проверки систем тут же сменились почти плавными – самого Сэмми. Он пару раз махнул новой рукой, сжал и разжал ладонь, всеми четырьмя пальцами подхватил с верстака тоненькую часовую отвёртку. «Лицо» робота не было приспособлено для выражения даже простейших эмоций, но по тому, как полыхнули стеклянные глаза, Крис понял, что новоприобретениями Сэмми доволен. Сам же дух, закончив разминаться, мягко покатился в сторону всё ещё неподвижной Эли.
Было нечто неловко-комичное в том, как четырёхсотфунтовый робот неуверенно мнётся рядом со сжавшейся в крохотный комочек девушкой: одной его вытянутой тени хватало, чтобы полностью скрыть Эли от взгляда Криса. Он не спешил присоединяться, держась чуть в стороне. И чтобы не мешать Сэмми нарезать беспокойные круги, и чтобы не давить на Эли своим ожиданием.
Она зашевелилась минут десять спустя. Осторожно и неуверенно – как человек, искренне не знающий, что его организм выкинет в следующую секунду. Тихий стон заставил Криса подобраться ближе, а Сэмми наклониться, насколько позволяли узлы его механического тела, но взгляд, которым Эли обвела их обоих, был на удивление весёлым. В чуть расфокусированных мутноватых глазах это выражение смотрелось странно.
– Э-м-м… простите меня, мальчики?
Вопросительная интонация извинения заставила Криса вновь потянуться к переносице. Он медленно выдохнул, сосчитал до двадцати и только после этого спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Почти отлично.
– Лгунья.
Эли улыбнулась. Едва-едва, явно не доверяя своей мимике.
– По сравнению с тем, что было…
Крису пришлось в прямом смысле слова прикусить кончик языка, чтобы не высказать Эли всё, что он думает о подобных сравнениях. Взамен он оглядел её с ног до головы (напряжения в позе было меньше, но целиком оно так и не исчезло) и сухо спросил:
– Встать сможешь?
– Даже танцевать.
На деле ни на танцы, ни на банальное удержание себя на ногах сил у Эли не нашлось. С помощью Криса она кое-как поднялась, но тут же тяжело привалилась к стене и зажмурилась. Добраться на своих двоих до второго этажа ей не стоило и мечтать; таблетки сняли приступ, но ничего не могли сделать с перенапряжёнными мышцами. Ждать, пока ослабнут спазмы, в холодном гараже можно было долго. Нести её…
Крис обернулся к молча наблюдавшему за их разговором духу:
– Сэмми, приятель, помоги этой бестолочи добраться до постели. Я лучше съезжу в аптеку, пока она не закрылась.
– Конечно!
Эли пыталась возразить, но стоило Сэмми один раз на неё зыркнуть – не самое типичное для него поведение, – как та умолкла и позволила духу аккуратно обхватить себя под коленки. Вместо того чтобы традиционно поднять свою ношу на руки, Сэмми усадил её на одно массивное предплечье, а свободной ладонью придержал за талию. Эли тихо выдохнула и обняла его за шею.
– Вот так-то лучше, – почти про себя заметил Крис, взглядом провожая двинувшуюся к выходу из гаража парочку.
В аптеку он успел, хотя и едва-едва; старик Лайонелл уже убирался за прилавком. Впрочем, ради Эли он согласился ненадолго задержаться, от души ворча на бестолковую, но любимую в городе полумузу. Крис в нужных местах поддакивал и перед выходом сунул аптекарю лишнюю пятёрку в качестве платы за беспокойство.
Когда он вернулся в мастерскую, от прежней иллюминации осталось единственное освещённое окошко на втором этаже. Несмотря на бьющий в глаза свет и, в общем-то недолгое отсутствие Криса, Эли уже спала. Сэмми караулил рядом, даже со всеми сложенными телескопическими узлами слишком массивный для столь маленькой комнатки.
– Спит? – на всякий случай тихо уточнил Крис и опустил на прикроватную тумбочку свёрток с лекарствами.
– Спит, – отозвался дух.
– Это хорошо. Ей сейчас нужен…
Крис не успел договорить; его перебила Эли, с приглушённым стоном дёрнувшаяся на постели. Сэмми, тревожна шурша приводами, тут же потянулся к ней, но жест так и не завершил. Длиннопалая механическая кисть неуверенно застыла над плечом полумузы.
– Только кошмаров ей сейчас не хватало… – аккуратно оттеснив духа, Крис присел на край матраса. – Вот почему она у тебя такая бестолковая, а? Бес-то-лочь.
Песка в кармане нашлось немного, едва ли на треть горсти. Он зачерпнул одну щепотку, присыпал ею веки Эли и для верности добавил ещё немного. Песок, застревая на ресницах и скатываясь по слишком бледным щекам, блестел чистым серебром, но стоило на мгновение отвести взгляд – и крупицы исчезали, не оставляя после себя никаких следов. Стряхнув с пальцев излишки, Крис наклонился и легонько подул Эли на глаза.
Она выдохнула и обмякла. Рядом с похожим ощущением опустился на своих приводах Сэмми. Крису не надо было оборачиваться, чтобы понять, что глаза духа теперь светятся приглушенным зелёным – точь-в-точь детский ночник.
– Но это не отменяет того факта, что вы оба хороши.
Неуместный сарказм Криса, заставивший поморщиться и его самого, слава всем снам остался без ответа.
(с) Миф, февраль'14
URL записиЕщё одно дополнение к миру "Плоскости". Те самые персонажи, с которыми я весь декабрь и январь не знала, что делать: муза-механик и одержимый робот.
На самом деле, робота здесь даже больше. Мне он нравится.
Плоскость обыденного
Сэмми
Сэмми
Вибрацию телефона в нагрудном кармане Крис уловил не сразу; к моменту, как он расстегнул куртку и достал аппарат, тот уже замолчал. Правда, секунду спустя экран загорелся ещё одним вызовом, а не приглушённый толстой кожей динамик снова разразился громкой музыкой. Незатейливая мелодия стояла у Криса рингтоном для группы приятелей: не близких друзей, но и не случайных знакомых.
Фотографии на экране не было, только имя контакта: лаконичное «Сэмми».
Читать до конца
(~6 стр./17 т.з.)
– Да, слушаю. – Одной рукой отгородив микрофон от шума бара, другой Крис потянулся за кошельком. Зажатая между плечом и ухом трубка чуть скользнула, но тут же нашла устойчивое положение.(~6 стр./17 т.з.)
– Кристофер? Добрый вечер, – безэмоциональный, механический тон голосового синтезатора Сэмми прозвучал на удивление отчетливо, словно на древнего духа не распространялись ограничения дешёвых динамиков. – Могу я попросить вас об одном одолжении?
– Конечно. Что-то случилось?
– …не совсем… – Крису показалось, что паузы до и после этих слов были встревоженными – хотя искусственный голос Сэмми и не был приспособлен для передачи эмоций. – Это Эли. Вы не могли бы подъехать в мастерскую?
– Сейчас?
– Как можно быстрее. Если вас не затруднит, конечно же.
Забрав со стойки пару купюр сдачи, Крис небрежно запихал их в карман и двинулся к выходу из бара. С каждой секундой ситуация нравилась ему всё меньше и меньше, и холодная вежливость Сэмми ощущение не ослабляла. С этим своим жестяным голосом он мог по потолку бегать от испуга – или что там делают взволнованные тысячелетние духи – и при этом звучать как благовоспитанный английский дворецкий, сообщающий о погоде за окном.
Дёргало следующее: если дело действительно касалось Эли, то какого чёрта её помощник и самопровозглашенный рыцарь не вылез из своей консервной банки и не обратился с Крису напрямую?
С третьей стороны, этот вопрос определённо ждал.
– Я буду у вас через десять минут. Что она там опять натворила?
Машина, ключи, несколько секунд толкучки на переполненной парковке. Всё это – под аккомпанемент тишины в трубке.
– Сэмми?
– Эли с самого утра жаловалась на головную боль, – сухо, но с теми же непонятными паузами признался дух. И снова умолк.
– Дай угадаю с трёх раз: мигрень.
– Очень похоже.
Крис одновременно сочувственно поморщился и от души ругнулся. В то время как для большинства это слово всё чаще ассоциировалось с викторианскими романами, у подобных им с Эли полукровок – обладающих ментальными способностями, но не до конца унаследовавших механизмы их контроля – мигрень означала всепоглощающую, выматывающую боль. Поэтому их с самого детства учили распознавать признаки грядущего приступа и заранее принимать необходимые меры. С современной медициной это было вопросом двух-трёх таблеток и нескольких часов отдыха.
Отдых и лекарства, конечно. Крис слишком хорошо знал Эли ван Дайн, чтобы наивно полагать, что она в состоянии позаботиться о себе.
Из вившихся на языке вопросов Крис выбрал тот, шанс получить дельный ответ на который был чуть больше:
– Как она себя сейчас чувствует?
– Плохо, – поспешно отозвался Сэмми. – Спряталась в мастерской. Старается не двигаться.
Что отвечало и на второй: таблетки Эли явно не приняла. Если мигрень дошла до стадии, когда не только свет и шум, но и движения причиняют острую боль… Порой идея схватить их чокнутую полумузу за плечи и хорошенько встряхнуть казалась Крису не такой уж и глупой.
– Идиотка… Сэмми, найди, что она пьёт, и скорми ей двойную дозу. Это снимет приступ.
– Я не могу. Поэтому я вам и позвонил.
– Что значит «не можешь»? – Крис сердито зыркнул на застывший красным светофор.
– Мне пришлось выгрузиться. Эли хотела установить новые манипуляторы на моё тело.
– И ты сейчас?..
– В компьютере.
Что ж, это объясняло нехарактерные паузы в голосе Сэмми. Одно дело программы для управления механическим телом, специально заточенные под способности духа. И совсем другое – куцый интерфейс на компьютере в лавке, больше напоминавший тревожную кнопку со свистками. Крис знал, поскольку сам помогал эти свистки писать.
– Ладно… хорошо, я скоро буду. Присмотри пока за ней, и если что-то изменится – звони.
– Конечно, Кристофер. Я… спасибо.
– Рано ещё благодарить.
Завершение разговора поймало его у очередного перекрёстка. Ожидая, пока светофор переключится на зелёный, Крис полез в бардачок; что-то ему подсказывало, что у Эли может и не найтись необходимых лекарств. Собственный полупустой блистер аврального запаса он засунул в карман куртки, задев пальцами холодное стекло.
Сломанные часы. Крис собирался следующим утром заехать в мастерскую, отдать их Эли на ремонт.
В окнах лавки привычно горел уютный рыжеватый свет. Дверь отворилась под звон висевшего у притолоки колокольчика, и Криса встретил знакомый интерьер: старомодная конторка, пара кресел и утробно гудящий компьютер. Из компьютера бесформенным облачком тут же выплыл Сэмми.
– Где она?
– В гараже, – реальный голос духа прозвучал гораздо тише чистой синтезированной версии, но взамен в полушёпоте отчётливо читались обыкновенные человеческие эмоции. Большей частью тревога. – Я следил через внутренние камеры – ничего не изменилось.
– Это хорошо. Ты знаешь, где Эли хранит свои таблетки?
– Наверху, в спальне. – Сэмми стремительно расползся, заняв чуть ли не четверть комнаты, и стал почти прозрачным. – Я нашёл их, но…
– Всё в порядке, приятель. Отведи меня.
Верхний – жилой – этаж дома удивил затхлостью пару дней не проветриваемого помещения. В коридоре из-под ног Криса метнулись два робота-пылесоса, с которыми Эли любила возиться в свободное время; на этот раз они были выкрашены в ярко-красный цвет и нелепо помахивали надетыми на антенны щёточками для пыли. Проходя мимо, Крис ласково погладил радужный кончик одной из них. Роботы не были разумными, их код не тянул даже на зачаток искусственного интеллекта, но Эли всегда относилась к своим игрушкам как к домашним любимцам и от окружающих ждала такого же внимания.
Если бы она за собой следила хоть с половиной той дотошности, что доставалась нелепым железкам, Крису определённо не пришлось бы рыться в её личных вещах в поисках пузырьков с лекарствами. Которые, вдобавок, оказались ещё и пустыми. Вытряхнув на ладонь одну целую таблетку и три неровные половинки, он мрачно выдохнул и двумя пальцами сжал переносицу.
– Ван Дайн…
Вившийся за его спиной Сэмми протянул к таблеткам клочок своего туманного тела, но отдёрнулся, стоило Крису резко сжать ладонь в кулак. Он выдохнул ещё раз, успокаивая глухой рокот в мыслях, и аккуратно ссыпал таблетки обратно в пузырёк. Было горячее желание ткнуть Эли в него носом, как нашкодившего котёнка, но Крис великодушно оставил бесполезный флакон на прикроватной тумбочке.
Он непременно надерёт Эли уши за подобную безалаберность, только вначале разберётся с её мигренью.
По дороге обратно они завернули на кухню и прихватили кружку с водой. Крис обратил внимание, что на обеденном столе стояла не привычная для дома Эли тарелка с фруктами; на кожуре одного из яблок виднелись три продолговатых тёмных вмятины, напоминающие следы от пальцев Сэмми.
– Теперь она тебя что, и за продуктами гоняет?
– Я сам, – явственно смущаясь, прошелестел дух. – Эли любит фрукты.
Конечно. Крис, вообще говоря, мог и догадаться. Хорошо зная полумузу и относительно неплохо – Сэмми, он должен был понять, что подобная трогательная мелочь вполне в духе последнего. В конце концов, это общеизвестный в городе факт: если когда-нибудь у Сэмми появятся нормальные глаза, то при одном появлении Эли они сразу же будут приобретать щенячье выражение.
Само помещение мастерской, совмещённой с гаражом, встретило полумраком, холодом и зябкой тишиной – тремя вещами, которых Эли старалась избегать. Из освещения работала лишь дополнительная подсветка над одним из верстаков. Оба компьютера были выключены. Не играла фоном прилипчивая музыка времён школьных дискотек Криса, а главное – не звенели инструменты.
Тяжёлый холодный запах смеси металла, машинного масла и бензина ударил в нос, не замаскированный запахами расплавленной канифоли и свежеструганного дерева.
Эли пряталась в самом дальнем и самом тёмном углу, скорчившись в напряжённой, болезненной позе: одна согнутая нога почти лежит на полу, в колено второй упирается висок, предплечья прижимают к ушам огромные наушники, провод которых безвольно свисает с запястья. Плотно зажмуренные глаза и рваное и неглубокое дыхание.
И абсолютная, знакомая неподвижность.
Крис понимал, что растормошить Эли и при этом не спугнуть её у него вряд ли получится; она не услышала ни его шагов, ни их с Сэмми голосов. Заранее мысленно извинившись, Крис опустился рядом с ней на корточки и в последний раз махнул рукой перед лицом Эли. Она не отреагировала, даже дыхание осталось редким и поверхностным. Тогда Крис потянулся к её плечу.
Прикосновение заставило Эли дёрнуться: коротко и резко, и сорвавшийся с губ всхлип напомнил плач раненного животного. Она тут же сжалась в ещё более тугой комок. Сама по себе не слишком высокая, теперь Эли занимала места не больше, чем перепуганный ночным кошмаром ребёнок.
Крис дал ей время прийти в себя, не трогая и не пытаясь заговорить. Сэмми, всё ещё вившийся рядом, периодически вытягивал длинный узкий язычок тумана и касался им лица или волос Эли. Прикосновения были невесомыми, хозяйка мастерской их не замечала, но это единственное доступное духу проявление заботы успокаивало хотя бы его.
Ещё Сэмми что-то шептал, но так тихо, что сидевший в паре футов от него Крис не мог разобрать ни слова.
Прошло несколько минут, прежде чем Эли с болезненной медлительностью подняла голову и открыла один глаз. Крис придвинулся, загораживая собой тусклый свет гаража, и протянул ей таблетки. Так же медленно она забрала их и положила в рот. Протянутую следом кружку Крис отпускать не стал; руки у Эли дрожали так сильно, что наушники, сдёрнутые за обмотанный вокруг предплечья провод, сползли ей на шею.
Закончив с таблетками, Эли вновь зажмурилась и ткнулась затылком в холодную стену гаража. Обезболивающему требовалось время, а у Криса было ещё одно дело, касающееся не столько полумузы, сколько её помощника.
Когда поднявшийся с корточек Крис поманил к себе Сэмми, тот покинул свой пост с большой неохотой. На прощание он «крепко обнял» Эли: обвился вокруг неё так плотно, что казалось, будто это сама полумуза в гаражных сумерках светится мягким рыжеватым светом. Но объяснение, что именно Крис собирается сделать, дух встретил с безграничным энтузиазмом:
– Да-да, конечно! Спасибо! Сюда, пожалуйста.
Робот, служивший Сэмми телом, мрачным монументом высился рядом с одним из верстаков Эли. Крис редко видел его выключенным, и никогда – в настолько холодном освещении, поэтому шесть футов неподвижного железа его слегка нервировали. Тело Сэмми было угловатым, с вытянутой головой практически без шеи, длинными руками с массивными плечами и предплечьями и колёсной платформой вместо ног. Левая рука влажно блестела свежей краской. В отличие от правой, её кисть заканчивалась не тремя пальцами, а четырьмя.
Крис медленно обошёл вокруг неподвижной машины, выискивая, куда на этот раз Эли запрятала консоль управления – вечные апгрейды Сэмми были для неё хобби даже более любимым, нежели возня с роботами-пылесосами. Заветная пластина нашлась на спине, между буграми лопаток (или что за узлы заменяли оные у тела духа), и издевательски уставилась на Криса замочной скважиной. Самой настоящей, старомодной прорезью в металле – он даже от удивления потыкал в неё пальцем.
Благо, Сэмми знал, где Эли хранила ключ. Вернее, судя по положению на верстаке: заваленный отвёртками и кусками проводов и полускрытый крышкой от банки с краской – куда его впопыхах бросили. Крис почти видел, как Эли, упрямо скрипя зубами из-за головной боли, до последнего возится со своими железками.
Под защитной пластиной оказалась уже знакомая кнопочная панель. Крис вбил код, который Эли в своё время заставила его выучить наизусть, и отошёл на пару шагов, давая оживающему механизму пространство для движения. Пританцовывающий в воздухе Сэмми с трудом дождался полной загрузки. Как только стекляшки, заменяющие роботу глаза, вместо жёлтого света загорелись зелёным, дух рванул вперёд и буквально всосался в механическое тело.
Рваные движения проверки систем тут же сменились почти плавными – самого Сэмми. Он пару раз махнул новой рукой, сжал и разжал ладонь, всеми четырьмя пальцами подхватил с верстака тоненькую часовую отвёртку. «Лицо» робота не было приспособлено для выражения даже простейших эмоций, но по тому, как полыхнули стеклянные глаза, Крис понял, что новоприобретениями Сэмми доволен. Сам же дух, закончив разминаться, мягко покатился в сторону всё ещё неподвижной Эли.
Было нечто неловко-комичное в том, как четырёхсотфунтовый робот неуверенно мнётся рядом со сжавшейся в крохотный комочек девушкой: одной его вытянутой тени хватало, чтобы полностью скрыть Эли от взгляда Криса. Он не спешил присоединяться, держась чуть в стороне. И чтобы не мешать Сэмми нарезать беспокойные круги, и чтобы не давить на Эли своим ожиданием.
Она зашевелилась минут десять спустя. Осторожно и неуверенно – как человек, искренне не знающий, что его организм выкинет в следующую секунду. Тихий стон заставил Криса подобраться ближе, а Сэмми наклониться, насколько позволяли узлы его механического тела, но взгляд, которым Эли обвела их обоих, был на удивление весёлым. В чуть расфокусированных мутноватых глазах это выражение смотрелось странно.
– Э-м-м… простите меня, мальчики?
Вопросительная интонация извинения заставила Криса вновь потянуться к переносице. Он медленно выдохнул, сосчитал до двадцати и только после этого спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Почти отлично.
– Лгунья.
Эли улыбнулась. Едва-едва, явно не доверяя своей мимике.
– По сравнению с тем, что было…
Крису пришлось в прямом смысле слова прикусить кончик языка, чтобы не высказать Эли всё, что он думает о подобных сравнениях. Взамен он оглядел её с ног до головы (напряжения в позе было меньше, но целиком оно так и не исчезло) и сухо спросил:
– Встать сможешь?
– Даже танцевать.
На деле ни на танцы, ни на банальное удержание себя на ногах сил у Эли не нашлось. С помощью Криса она кое-как поднялась, но тут же тяжело привалилась к стене и зажмурилась. Добраться на своих двоих до второго этажа ей не стоило и мечтать; таблетки сняли приступ, но ничего не могли сделать с перенапряжёнными мышцами. Ждать, пока ослабнут спазмы, в холодном гараже можно было долго. Нести её…
Крис обернулся к молча наблюдавшему за их разговором духу:
– Сэмми, приятель, помоги этой бестолочи добраться до постели. Я лучше съезжу в аптеку, пока она не закрылась.
– Конечно!
Эли пыталась возразить, но стоило Сэмми один раз на неё зыркнуть – не самое типичное для него поведение, – как та умолкла и позволила духу аккуратно обхватить себя под коленки. Вместо того чтобы традиционно поднять свою ношу на руки, Сэмми усадил её на одно массивное предплечье, а свободной ладонью придержал за талию. Эли тихо выдохнула и обняла его за шею.
– Вот так-то лучше, – почти про себя заметил Крис, взглядом провожая двинувшуюся к выходу из гаража парочку.
В аптеку он успел, хотя и едва-едва; старик Лайонелл уже убирался за прилавком. Впрочем, ради Эли он согласился ненадолго задержаться, от души ворча на бестолковую, но любимую в городе полумузу. Крис в нужных местах поддакивал и перед выходом сунул аптекарю лишнюю пятёрку в качестве платы за беспокойство.
Когда он вернулся в мастерскую, от прежней иллюминации осталось единственное освещённое окошко на втором этаже. Несмотря на бьющий в глаза свет и, в общем-то недолгое отсутствие Криса, Эли уже спала. Сэмми караулил рядом, даже со всеми сложенными телескопическими узлами слишком массивный для столь маленькой комнатки.
– Спит? – на всякий случай тихо уточнил Крис и опустил на прикроватную тумбочку свёрток с лекарствами.
– Спит, – отозвался дух.
– Это хорошо. Ей сейчас нужен…
Крис не успел договорить; его перебила Эли, с приглушённым стоном дёрнувшаяся на постели. Сэмми, тревожна шурша приводами, тут же потянулся к ней, но жест так и не завершил. Длиннопалая механическая кисть неуверенно застыла над плечом полумузы.
– Только кошмаров ей сейчас не хватало… – аккуратно оттеснив духа, Крис присел на край матраса. – Вот почему она у тебя такая бестолковая, а? Бес-то-лочь.
Песка в кармане нашлось немного, едва ли на треть горсти. Он зачерпнул одну щепотку, присыпал ею веки Эли и для верности добавил ещё немного. Песок, застревая на ресницах и скатываясь по слишком бледным щекам, блестел чистым серебром, но стоило на мгновение отвести взгляд – и крупицы исчезали, не оставляя после себя никаких следов. Стряхнув с пальцев излишки, Крис наклонился и легонько подул Эли на глаза.
Она выдохнула и обмякла. Рядом с похожим ощущением опустился на своих приводах Сэмми. Крису не надо было оборачиваться, чтобы понять, что глаза духа теперь светятся приглушенным зелёным – точь-в-точь детский ночник.
– Но это не отменяет того факта, что вы оба хороши.
Неуместный сарказм Криса, заставивший поморщиться и его самого, слава всем снам остался без ответа.
(с) Миф, февраль'14