осенние приятности

[anda]

Вот тут Каролина показывает одну из своих замечательных штук, "Осенний сад". Я была, ясное дело, потрясена центральной бусиной и шоколадными "каплями" остальных:

увидеть красивое

В результате дискуссии мастерица вдохновила меня на написание рассказа, первые образы которого я увидела при первом просмотре фото украшения.

Праздник

Праздник

– Осень будет.
Уверенная эта фраза прозвучала среди прохладной тиши сада так же уместно, как крик далёкой птицы или шелест листвы. Подняв лицо к небу, женщина, сказавшая её, улыбнулась сдержанно, затем кивнула. И приступила к тому, зачем пришла сюда раньше прочих.
Она была лисой. Вероятно, самой старой из всех, живущих в округе. Стало быть, ей и начинать праздник.
Сей день не был ни к чему особенному приурочен. Ни холода, ни номер дня в любом из календарей, ни положение луны – не являлись сигналом. Просто в какой-то момент окрестные лисы, одна за другой, собирались в саду. Потом прилетали галки – всегда с опозданием. Это было поводом для беззлобных шуток, вот уже много лет подряд. Сам день не имел никакого названия, и никакой особенной функции тоже. Если вспоминать дудочника, что пробуждает свою музыку по весне, или волков, которые со дня на день соберутся в большую стаю и тенями понесутся к горизонту, завывая – да, у них были и назначенный день, и свои дела, влияющие на земли вокруг. Люди не всегда слышали их сигналы, но одного чуткого человека хватало, чтобы дудочник и охотники занимались своим делом с блестящим прилежанием.
Лисы с галками собирались на праздник просто так.
Начало было делом трудным, нужно было затратить много сил, ничего не забыв. Особым искусством было создать настроение в саду. Требовалась тысяча мелких деталей, за которыми должна была проследить именно она, самая-старая-лиса-в-округе. Женщина ухмыльнулась даже, радуясь этому званию. И принялась ловко развешивать гирлянды из листьев, расставлять стулья, готовить площадки для костров.
Когда пришла первая сестрица (лисицы-сестрицы, это они так себя именовали), самое трудное было сделано. В саду царило специальное, особое настроение, пред-праздник, пред-вкушение, когда тебе так и не терпится начать. Утреннее небо по увещеванию старшей лисы гнало светлые облака, порой пропуская солнечный луч. Ветер бережно летел ввысь, оттого внизу сохранялась тишь. Ветви деревьев украшены были не только в свои собственные одежды – лиса добавила к ним ожерелья и браслеты, ленты и косицы. Стулья можно было найти в саду тут и там, без видимого порядка – это был завершающий штрих. Юная лиса крепко обняла свою товарку, и потом медленно обошла сад, кивая и одобрительно тяфкая – такие уважительные жесты не остались незамеченными, и старшая подруга расплывалась в улыбке и обмахивалась хвостом. Дальше продолжали вдвоём.
Полдень ещё не начался, когда сад посетили сразу две лисы и их кавалер. Тот годился им в отцы, но был галантен так, словно его слуха только что коснулась весенняя песня. Лисы не умели краснеть, потому кокетливо подносили к лицу кончики хвостов, скрывая несуществующий румянец. А он вскидывал руки, излучал комплименты, и успевал зажигать костры да собирать проволочные жаровни. Дамы, прибывшие в его сопровождении, начали расставлять турки и котелки, звенели чашками и шуршали таинственными мешочками из грубой ткани.
Стайка молодёжи поспешила вслед за ловким трио. Звон чашек усилился, в прозрачную прохладу полудня добавился аромат корицы, карамели и ванили. Давно прошли те времена, когда лисы жарили на осенних кострах мясо. Старшая лиса улыбнулась – обычаи людей были моложе её собственных усов, но сколько в них изящества! В обычаях, и в усах, она добавила сама себе. Собственно, юные сестрицы и братцы прекрасно начали праздник – приготовления, между прочим, входили в программу – поэтому можно расслабиться. Но нет, опыт и умения придавали лисе сил, и она продолжила свои важные дела. Теперь следовало шествовать от костра к костру, лавировать меж стульев и яблонь, и наблюдать. Ни единого совета или рекомендации – нет, она для всех находила свои слова, и оттого праздник набирал обороты.
– Как тот дуб, что над вашей норой? О, вы украшаете его лентами? Должно быть, на закате особенно чудесно смотреть на них.
– Прекрасные чашки. Сами? У вас талант к росписи, да-да. Особенно вот этот зелёный орнамент.
– Вы считаете? Мне это очень приятно. Да, плести эти ленты было особенной радостью, вы правы. Спасибо!
А порой просто останавливалась возле группки молодёжи, обступившей какого-нибудь искусного оратора, повествующего о выпечке и сахарной пудре, и улыбалась одобрительно. Люди научили лис любить сладкое, кофейное, тягучее, в глазури, пышное, с кремом – вот это всё, что уже много лет лисы пекут к такому дню. И это было так необычно – каждый раз.
Праздник начался. Собственно, как только в сад пришли первые хозяюшки, он уже шёл полным ходом – внутри каждой лисы и птицы. Сейчас они просто объединяли эти свои праздники. Едва прилетели галки, сад ожил звуками. Из-за кустов барбариса донеслись первые ноты какой-то танцевальной песни – дочка одной лисы, с самой окраины, принесла маленькую гитару, а галки, конечно же, прихватили множество других инструментов – кто во что горазд.
Гостей собралось уже порядочно, и вот ближе к обеденному времени всех привлёк могучий и неумолимый запах горячего шоколада. Шоколадом заправляли только мужчины – не из-за каких-нибудь обычаев, просто он у них получался. Тот самый лис, что постарше, поставил у внушительной кастрюли своего племянника, а несколько галок – похоже, братья – определились в помощники. Сам же пожилой кавалер прохаживался по саду с крупной чашкой свежайшего напитка, но не пробовал, а разносил аромат. Хитрость сработала. Обмакнуть усы и клювы в царственную гущу хотелось буквально каждому, поэтому, едва кастрюля опустела, лис-племянник тут же наполнил её новыми ломтями шоколада, начавшими немедленно таять и побулькивать. Лис плавно размешивал напиток, птицы разносили чашки. Усатые их приятели орудовали – один ножом, готовя новые ломтики для угощения, а второй – молочником, если кому-то хотелось напитка помягче. Молоко было холодное, для нежных усов, или горячее, в закрытой крынке с толстыми стенками.
Галки бурно обсуждали сладость и густоту, их голоса, обычно звонкие, обрели бархатную глубину – ещё бы, когда горло обволакивает такая вкуснота. Лисы осторожно утирались лапами – на тёмной морде шоколадные капельки были почти не видны, так что, жесты были сродни тому отсутствующему румянцу.
На нескольких столах – их принесли из ближайших нор – стояли корзинки с печеньями, конфетами, карамелью, уже полупустые. Голоса доносились вновь отовсюду: каждый, обзаведясь своей чашкой, старался поддерживать аромат по всему саду, и лисы с галками снова разошлись во все стороны группками.
Прохладный воздух и тягучая карамель настраивали на особый лад, и гости обсуждали самое важное – мечтательно и поэтично. Они запасали тепло для своих нор и голосов, смягчали первые морозы приятными историями, и наперёд грели друг друга в преддверии затяжных осенних дождей. Лисы запоминали крикливые песни галок – чтобы в пасмурный сырой день, услышав их, вспомнить этот праздник, и снова согреться. Галки же присматривались к лисьим шубкам – в наряды таких же узоров скоро оденется весь лес, и снова всплывёт в памяти день встречи. Даже зима будет казаться уютной – тот обходительный лис был северных кровей; полностью белый (где от природы, а где сединой), он держал в своих лапах исходящую паром чашку: вот такой и запомнится гостям зима, ещё только будущая.
Приближался закат – теперь ещё быстрее, чем вчера. Безо всякого объявления стали медленно расходиться гости. Прозрачный воздух переливался отблесками костра, последнего, догоравшего в середине сада. Следы праздника исчезали: вот галки уносят пустые корзинки, вот два юных лиса помогают отнести стол ко входу в нору. Вскоре хвост последней сестрицы скрывается за калиткой, и стайка черных птиц, поднимаясь в звенящее небо, делает круг над садом.
А там, меж яблонь, остаются двое – седой лис и его давняя-давняя подруга. Кто-то из молодёжи оставил им на огне маленькую кастрюльку. Они допивают шоколад, щедро добавляя молока, и тихонько смеются. Как король и королева осени, они хранят её, и всякий раз собирают родню, согревая сестриц и братцев на несколько месяцев вперёд. Их осень уже давно с ними, потому эти двое отлично знают, как важен праздник.
Он ничего не меняет на землях лисьего племени. Неужели? Ведь как сильно может изменить всё чашка-другая хорошего шоколада.

(с) Анда aka 4ert, 2о1о