A drawer & a honest art-thief.
Осень - в чём-то более продуктивное время для меня, чем зима, и я довольна, что коричнево-серая пора затянулась. В любом случае, раз уж сижу на листке (мне нравится фраза "сидеть на больничном", получается: подложил под себя листок, и сиди, пока не поправишься; как в детстве: пока не доешь, из-за стола не вылезай), так вот, раз сижу на нём, вид из окна меня очень занимает и вдохновляет. Именно эти цвета - светло-серая лессировка неба на густом коричневом тоне земли и палой листвы.
Умиротворяют детали. Свежая зелень на подоконнике: всё утро возилась с цветами. Наши с ними отношения - это что-то отдельное и прекрасное. Мы тактично делим друг с другом жизненное пространство, они цветут и лезут из горшков, я пытаюсь отвоевать жизненное пространство и попутно улучшить их жилищные условия. С детства трепетно относилась именно к флоре. Два кошмарных сна из детства: это меня не пускают в лес, и я забыла поливать своих друзей, и все они померли.
Ещё детали - это бумага. Тетради и альбомы, и всё, что оставляет в них след. Одна из тетрадок благополучно закончилась, достала новую. В чёрной обложке прорезано небольшое окошко, в которое видно слово "what" на рыжем фоне. Открываешь - это часть фразы "Do what you do best", написанной на рыжей плёнке. Обнаружилось, что при сшивании тетради в переплёт попали две такие обложки с окошком. Под окошко верхней приклеила зелёную бумагу и мелко изрисовала её микро-драконами. Сначала видно их, потом уже "what" и всё остальное.
И книги. Это опять бумага, но на ней уже кто-то что-то написал. Тоже очень приятно. Помимо специальной стопки на столе (всё про диссер), имеется стопка у изголовья.
Питер Акройд. Я всё ещё читаю его шедевр, "Лондон. Биография". Это лучшая книга для чтения неспешного и отдыхательного. Он так пишет, что я забываю открывать карту, сверяться: зачем, когда я уже там?
Маршалл Маклюэн, "Понимание медиа". Достаточно тревожная, впечатляющая книга, поэтому план быстро осилить её был отброшен сразу. Она о том, как человек расширял себя: одеждой, домами, дорогами, радио и телеграфами, и так до интернета. И что сделалось с его восприятием в результате. Маршалл застал самое начало глобальной сети, но ему, человеку с удивительно широким горизонтом восприятия, хватило. Мне, в свою очередь, хватило его выкладок. Часть про интернет пойдёт в диссер объяснением подхода, остальное - в багаж.
Вильям наш Шекспир. Рубрика "Вспоминаем школьную программу", "Гамлет". Мне очень понравился перевод Лозинского, после "Отелло" попробую другие переводы. Имеется даже вполне современный, но мне такое нарушает восприятие. По крайней мере, пока.
Книги, которые так трепетно размещала на Букривере, перестали находить своих хозяев. В конце месяца отвезу их в районную библиотеку. Подозреваю, часть их и не возьмут, и что тогда делать? Поищу, где-то, слышала, принимают макулатуру.
В смысле звука - почти затишье. Или даже полное - если не считать английской озвучки игры, которая прекрасна, как и ожидалось.
Умиротворяют детали. Свежая зелень на подоконнике: всё утро возилась с цветами. Наши с ними отношения - это что-то отдельное и прекрасное. Мы тактично делим друг с другом жизненное пространство, они цветут и лезут из горшков, я пытаюсь отвоевать жизненное пространство и попутно улучшить их жилищные условия. С детства трепетно относилась именно к флоре. Два кошмарных сна из детства: это меня не пускают в лес, и я забыла поливать своих друзей, и все они померли.
Ещё детали - это бумага. Тетради и альбомы, и всё, что оставляет в них след. Одна из тетрадок благополучно закончилась, достала новую. В чёрной обложке прорезано небольшое окошко, в которое видно слово "what" на рыжем фоне. Открываешь - это часть фразы "Do what you do best", написанной на рыжей плёнке. Обнаружилось, что при сшивании тетради в переплёт попали две такие обложки с окошком. Под окошко верхней приклеила зелёную бумагу и мелко изрисовала её микро-драконами. Сначала видно их, потом уже "what" и всё остальное.
И книги. Это опять бумага, но на ней уже кто-то что-то написал. Тоже очень приятно. Помимо специальной стопки на столе (всё про диссер), имеется стопка у изголовья.
Питер Акройд. Я всё ещё читаю его шедевр, "Лондон. Биография". Это лучшая книга для чтения неспешного и отдыхательного. Он так пишет, что я забываю открывать карту, сверяться: зачем, когда я уже там?
Маршалл Маклюэн, "Понимание медиа". Достаточно тревожная, впечатляющая книга, поэтому план быстро осилить её был отброшен сразу. Она о том, как человек расширял себя: одеждой, домами, дорогами, радио и телеграфами, и так до интернета. И что сделалось с его восприятием в результате. Маршалл застал самое начало глобальной сети, но ему, человеку с удивительно широким горизонтом восприятия, хватило. Мне, в свою очередь, хватило его выкладок. Часть про интернет пойдёт в диссер объяснением подхода, остальное - в багаж.
Вильям наш Шекспир. Рубрика "Вспоминаем школьную программу", "Гамлет". Мне очень понравился перевод Лозинского, после "Отелло" попробую другие переводы. Имеется даже вполне современный, но мне такое нарушает восприятие. По крайней мере, пока.
Книги, которые так трепетно размещала на Букривере, перестали находить своих хозяев. В конце месяца отвезу их в районную библиотеку. Подозреваю, часть их и не возьмут, и что тогда делать? Поищу, где-то, слышала, принимают макулатуру.
В смысле звука - почти затишье. Или даже полное - если не считать английской озвучки игры, которая прекрасна, как и ожидалось.
)
.
